Глава 1

Он шёл по узким коридорам станции быстрым шагом. Давно в этих местах он никуда не спешил. Пронеслись тревожные мысли: «Срочный вызов от самого генерала – это уже что-то сверхневероятное, особенно если учесть, что обычно он получал указания от его офицеров, имеющих звание на ранг ниже». По пути его хоть и встречались люди, но все мерно, не торопясь, жили своей жизнью. Космическая станция NX531, в простонародье просто Nexus, собранная на российском пространстве в наше время, способная пристыковывать к себе тяжёлые звездолёты типа крейсеров PR5 People Rout до 5000 человек на борту, давно уже не участвовала ни в каких полномасштабных операциях, но до сих пор умещала на своём борту большую часть Военно-космического флота. Нет, никаких войн не было, скорее, она содержалась лишь ради устрашения перед конкурентами по транспортировке сырья с планет и для непосредственного контроля над старым добрым пиратством. Но надо было отдать должное её создателям. Пожалуй, они впервые умудрились произвести что-то, не нуждающееся в постоянном ремонте. Станция исправно работала и должна была ещё прослужить как минимум с десяток славных лет. Он вошёл в помещение генерала, поприветствовав, отрапортовал:

– Товарищ генерал, капитан Морохов по вашему указанию прибыл.

Кобызев повернулся к нему лицом и медленно, статно, аккурат по своему чину, приблизился к нему:

– Да, Александр, я тебя вызывал, – он делал недолгие паузы, которые лишь добавляли напряжения и в без того ещё непонятный разговор, – да ты садись. В ногах, как знаешь, правды нет. Да её вообще нет. Мир как-то довольно странно устроен. Мы вот с тобой в космосе с какими только существами не встречались, но до сих пор, до сих пор, – он повторил фразу, вытянув указательный палец вверх, – не встретили никого более жестокого, чем представители нашей расы.

– Я не понимаю, к чему вы клоните, генерал?

– Извини. Это не совсем то, зачем я тебя сюда позвал. Это, скажем, очень странное дело, и для его решения твои данные подходят как никогда. Я изучал отчёты о твоих заданиях. Они неплохи, и вполне рациональные решения помогли мне с выбором тебя. А теперь к сути дела, – он прикурил сигарету и пододвинул поближе фарфоровую пепельницу, – ты слыхал о такой планете – далёкая Дельта? – он затянулся, ожидая ответа Морохова.

– Да. На ней проходили опыты, в результате которых она была уничтожена.

– Вижу, что в поверхностных данных тебе нет цены. Но нет, всё было далеко не так. Если бы её уничтожило взрывом или ещё чем-либо, мы бы это заметили. А так от непосредственных свидетелей мы знаем, что радиационные волновые перепады стёрли на всей её земле всё живое. Но куда, по-твоему, могла исчезнуть целая планета?

– Не имею представления, – честно ответил Морохов.

– Вот и мы не знаем. Могу с уверенностью сказать, что на ней испытывали сверхсветовые перебросы каких-то объектов. Межпространственные перемещения, так сказать. Но дело вот в чём. Не так давно в той самой зоне проходил один из грузовых челноков. Он не должен был на обратном пути заходить к нам, так как уже был зарегистрирован, но всё же зашёл. Его капитан посчитал нужным сказать, а точнее, дать послушать то, что случайно удалось перехватить сигналом во время перелёта. Погоди-ка.

Он, потушив сигарету и повернувшись, включил запись. Тут же заиграла с помехами какая-то приятная мелодия. Недолго, но мы прослушали её всю.

– И я не понимаю, генерал, откуда она?

– Думай, капитан, размышляй, а я объясню, что я с ней сделал. Ну, во-первых, я поблагодарил купца, дав ему дополнительный ввоз, и послал дальше. Ему не следовало больше ничего знать, сам понимаешь. После отправил к техникам. Они пустили запись, как бы я выразился, по кругу. Ха, представляешь, оказывается, если убрать из неё всё, то тот шум с помехами есть не что иное как послание. Вот, – зашипели помехи, и не сразу, привыкнув, в ушах действительно прозвучал некий строгий мужской голос, который повторял раз за разом одну и ту же фразу: «Помогите – это Дельта! Помогите – это Дельта!»

– Чёрт возьми, – Морохов явно находился под впечатлением, соображая какое ему могут поручить задание.

– Ну? – генерал всё что-то хотел от него услышать. – Есть идеи, что бы это могло быть?

Капитан, чуть задумавшись, выдавил из себя единственное из здравого, что могло прийти в голову:

– Либо остаточная энергия планеты, либо чья-то злая шутка.

– Правильно мыслишь.

Генерал встал и подошёл к нему ближе, положив руку на плечо, чуть склонившись, гораздо тише, чем вся его предыдущая речь, произнёс:

– Тебе предстоит узнать, в чём, собственно, дело. Сообщать всё будешь лично мне. Проверишь, так ли это, что на том месте ничего не осталось.

Капитан вопросительно взглянул на него как раз в тот момент, когда генерал опять начал бродить вокруг да около:

– Есть мнение, что планета всё ещё существует, но скрыта чем-то или кем-то, специально или нет, мы знать не знаем, но по всем сведениям её не существует. И это всех устраивает.

– Всех, кроме вас, генерал, верно?

– Да, это так, и это моё личное мнение, пойми, я беспокоюсь за тех людей, которые, возможно, всё ещё живы и находятся на ней.

Морохов встал, отдав неожиданно для генерала честь, произнёс:

– Я нахожусь в вашем непосредственном подчинении и выполню ваш приказ. Каковы ещё будут указания?

Кобызев подошёл к нему:

– Александр, будь немного попроще. А из указаний: полетишь, естественно, один и тайно.

Морохов озадаченно посмотрел на него, переспросив:

– Но все вылеты регистрируются, и я не смогу один управлять целым звездолётом.

– Сможешь. Мусоровоз отлично подойдёт для этой миссии. А его автоматические системы упростят твой перелёт. И о регистрации не беспокойся.

– Я знаю. Вывоз мусора со станции не требует какой-либо регистрации.

– Верно. Видишь, я же говорю, что ты подходишь для этой миссии лучше всех. Связываться будешь по тайным каналам. Если что-то пойдёт не так, действуй по обстоятельствам, но никогда не забывай, кому ты служишь, – он похлопал его по спине и добавил: – Пойдём, сам знаешь, время любит отдых, но работа сжирает его на корню.

Кобызев проводил генерала до развилки коридоров, дав по пути ещё пару простых советов, которые и так знал Морохов. Дальнейший его неторопливый, задумчивый темп ходьбы привёл в столовую, где вовсю раздавали обед. Но благо народ потихоньку уже расходился, и можно было вполне спокойно найти себе местечко. Пока он набрал еды и сел за стол, в зале опустело. Он всё так же, пребывал в раздумьях: «Как Кобызев верит во всякую чушь. Ясное же дело, что купец специально его заинтересовал, чтобы получить себе скачуху. Более того, я просто уверен, что прямо сейчас он перевозил контрабанду, а Кобызев даже, небось, не удосужился проверить звездолёт. А мне теперь лететь на мусоровозе в эту дыру, и ведь хрен поспоришь. Не стоит перечить старшим по званию. Хотя есть ниточка интереса, как таинственная романтика, манящая некой историей, наверно, не одна счастливая парочка погибла в тот день. Эх». Мысли его текли рекой. Но их вовремя прервал подбежавший, прямо на ходу схвативший его за плечи человек:

– Эй, ты чего? – хотел было уже вскочить Морохов, но, увидев старого знакомого, вовремя осёкся. – А, это ты, Витёк?

– Кто же ещё, – пред ним стоял Виктор Степанов, чуть ли не на голову выше него, и, судя по всему, они давно знакомы.

– Поздравляй меня.

– С чем?

Тот аж сиял улыбкой. Раскинув руки, он ждал, но, увидев, что его категорически не понимают, опустил и руки, и улыбку.

– А ты, я погляжу, вконец уже заработался, да?

– Есть такое, – дёрнувшись одновременно и рукой, и головой, Морохов как бы подтвердил свою неуверенность в происходящем с ним.

– Ну ты даёшь, Санёк. Я куда улетал-то, а? В университет! А зачем? Ну ё-моё. Ну майора мне дали наконец-то. Представляешь?

– Поздравляю! – уже более весело, поняв свою оплошность перед другом, показал наконец улыбку и крепко, по-дружески, пожал ему руку. – Какие планы, товарищ майор?

– Ну, – Степанов показушно сел напротив, вытянув горделиво лицо, обсмеивая обычное поведение вышестоящих чинов. – Для начала, – и уже простым тоном продолжил, – да слетаю с ротой на Виту.

– Зачем? – удивился Морохов.

– Ну, если честно, сам не знаю. Там давно уже дежурят наши войска. Вот, видимо, пришло время и нашим парням заступить на вахту. Говорят, что, возможно, если её оставить, пираты и без того там как огорошенные находятся, а так и вовсе всё под себя подгребут. А сам знаешь, какие меха с их вихрей мы получаем.

– Ну ты уж сказал. Прям мы?

– Ну, люди, естественно, не мы. Но наши представители на этом деле собаку съели.

– Это пираты на них собаку съели, а мы остатки доедаем, толку от того, что вы там просто сидите без указаний и разрешений, нету.

– Ну да. А ты как? – Степанов обнял его за плечо, – с нами, а? Как раньше наведём шороху, чтоб вскипели все пираты?

Морохов покачал головой:

– Нет, извини, у генерала на меня свои планы. На дальний рубеж отправляет на разведку.

Степанов сел нормально, убрав руку, и, жалко вздохнув, спросил:

– Хоть интересное задание?

– Да нет. Очередной его заскок. Ты знаешь, мне поэтому и не хочется чин повышать, чем, смотрю, выше люди забираются, тем больше у них обязательств и мнительных психозов, вызванных не менее жалкими продажными купцами и другой шушерой.

– Ага. Есть такое в наших рядах, к сожалению. Я тут прилетел с одним купцом, по дороге, так сказать, было. Как только наши ребята его досмотреть собрались, так появился сам Кобызев и сказал: «Отставить осмотр». – Он спародировал своего начальника, надменно вытянув лицо, как обычно выглядел генерал, пытаясь спрятать таким образом второй подбородок.

«Значит, я был прав», – подумал Морохов, но сказал другое:

– Слушай, а у тебя есть свой секретный канал?

– Да, кстати, верно, мне его предоставили, держи, – он передал ему на планшетку свой код, и капитан тут же записал его у себя.

– Только я не уверен, учитывая наше вечно обеспокоенное начальство, что он настолько уж и секретный, – и они оба разразились смехом, встали и направились к выходу.

– Ладно, наши судьбы вновь расходятся, но, надеюсь, ненадолго, береги себя, друг.

– И ты, друг.

Ещё раз пожав руки, они разошлись в разные стороны. Морохов пошёл к мусоровозу. Ему захотелось заранее проверить то, на чём ему предстоит совершить не маленький по дальности перелёт. Он добрался до доков, где, наконец-то, нашёл нужный шлюз, во всю дверь на электронном табло которого рисовался номер стоявшего за ней звездолёта: «Очень удобно, между прочим, если шлюз пустой, он просто не отображается в системе и висит пустое табло. Если же кто-то пристыковался, то по регистрации сразу видно, кто он и что он. И его встретят как положено». Он вздохнул, глядя на эту табличку, на которой читалось XS939 R2: «Пожалуй, один из самых древних звездолётов. Древнее только тот, что просто R». Он пересилил своё слабое желание отвернуться и уйти и, проведя ключ-картой, открыл шлюз, сразу же, медленно скрипя, в сторону отъехала дверь мусоровоза.

– Вы серьёзно? – он сказал это куда-то вверх, просто поражаясь увиденному. Дело в том, что есть несколько видов посадок. Обычно на корабли дальнего следования приходилось подниматься по специальному трапу, который выдвигался автоматически либо спускали вручную. А второй тип, не рассчитанный для таких перелётов, не имеет трапа как такового и пристыковывается шлюз к шлюзу, что очень удобно для станций и кораблей, но только не для посадок на планету. Стоило догадаться, ему достанется тот мусоровоз, всю жизнь работающий и до сих пор находящийся в космосе. Морохов прошёл внутрь, и ему сразу поплохело. Как же тут дурно пахло. И вот в этом аду ему предстояло провести очень много времени, чувствовалось, что полёт обещал быть малоприятным. Причём чувствовалось это не только в окружающем смраде, но и в старых поблёкших рычагах, кнопках и всех остальных приборах. Он поправил сидушку штурмана, протёртую чуть ли не до дыр. Некогда светлая кожа, кстати, сильно походившая на кожу тех самых вихрей, поблёкла и потемнела. Ещё бы, сбоку тут же на плечиках висел рабочий костюм мусорщика, повидавший виды. Морохов уже решил для себя, что, прежде чем взлетит, этот костюм вместе с остальным убранством покинет палубу корабля. Каким бы печальным ни был мусоровоз, но, если прибраться, станет куда как приятнее. Сидя на скрипящем при развороте кресле, он повернул древнюю ручку запуска, и, к удивлению, движок на старых, добрых световых загудел, загрохотал, заложив ему уши. Морохов повернул регуляторы подачи энергии и настроил двигатель на вполне умеренное шипение: «Совсем другое дело». Он встал и спустился в машинное отделение, где его ждал сюрприз. В глаза бросился новенький генератор. Тот явно не вписывался в общую картину и уж тем более шёл вразрез с видом двигателя, который не просто покрывала пыль. На нём был словно нарост, как панцирь, потому его не хотелось тревожить. Тем более сам двигатель при этом работал как часы. Надо отдать должное собравшим его инженерам. Морохов прошёл в отсек выброса мусора, и тут его ожидало первое разочарование. Дверь заклинило настолько наглухо, что, как он ни давил на автоматическую кнопку, после шипения амортизаторов ничего так и не произошло. Даже ручной рычаг, придуманный русскими как раз на такой случай, не двигался с места. «Ну и чёрт с ним, вряд ли он вообще мне пригодится». Вот и все помещения: общий трюм, где сбоку стоял стол, приштампованный к полу, импровизированная мини-кухня с микроволновой печью, тут же и длинная сидушка, она же, собственно, и кровать, на которую присел Морохов, больше здесь ничего не было. А, ну еще туалет и душ, где настолько тесно, что может даже у самого здорового человека развиться чувство клаустрофобии и одиночества одновременно. Ему пришло сообщение от генерала Кобызева: «Ну как тебе корабль? Гляжу, шлюз открыт. Дай, думаю, спрошу». «Он явно был человек с юмором, раз считает, что тут вообще может как-то быть, – на его звуковое сообщение Морохов ответил текстом: «Примерно на таком меня когда-то перевезли с земли в космос».

Это почти правда, за исключением того, что тот звездолёт грузовой и чувство одиночества на нём никогда бы не возникло, так как они находились как шпроты в банке. И уж точно потом ему было некогда смотреть, как всё устроено. Особенно в машинном отсеке. Он посидел ещё немного, заглушил двигатель, посчитав, что тот прогрел звездолёт. Для себя ему куда как приятнее было называть так мусоровоз.

«Достаточно», – и принялся за уборку. Для начала он приготовил к утилизации всё старое барахло, собрав и сложив в тут же найденный большой мусорный пакет: «Полдела сделано». Он вынес его в коридор станции и прислонил напротив шлюза. Дальше предстояло, пожалуй, самое тяжёлое, но только после такой уборки исчезло острое ощущение смрада, при котором бы ему точно не захотелось, обедать и уж тем более спать, сидя тут же. Протерев лампочки и выключатели, помыв пол и стенки, он взял машинное масло и аккуратно смазал все приборы и механизмы, обнаружив благодаря осмотру люфтели, создающие лишние проблемы. Когда наконец-то он закончил, пакет напротив уже отсутствовал. По всей видимости, его мог забрать бывший хозяин мусоровоза, но это уже не интересовало. Морохов поспешил сложить свои вещи. Пора было заканчивать подготовку к отправке. Ему не впервой приходилось готовиться к перелёту, и каждый раз, придя в свою каюту, он задавался одним и тем же вопросом: «А вернусь ли я обратно?» И сам же на него отвечал: «А куда же я денусь», – уже скидывая в небольшой чемодан вещи, додумывал он. Собрав вещи, Морохов вышел, и последним местом, где ему хотелось навестить людей, был центр технологий. Там трудился его одноклассник, с которым они не один раз зависали у него раньше и спорили на разные темы, зачастую связанные с Вселенной. Его теории приятно было послушать, узнать мнение техника. Морохов зашёл к нему в тот момент, когда тот спал сидя, откинувшись на стуле. Дёрнувшись от звука открывающейся двери, техник, раскрыв глаза, выпрямился на стуле, сразу деловито начав осматривать стол перед собой, и лишь увидев, кто стоит перед ним, расслабился и заговорил первым:

– А, это ты, Санёк? Хоть бы раз предупредил. Я же на работе. Вот и дёргаюсь.

Морохов улыбнулся. Благо хоть кто-то из его друзей хоть с виду сохранил их старые жизненные устои и не планировал менять дальше. На какую бы планету этого света друзей не занесло.

– Валера, ты всё такой же, – Саша пожал ему руку.

– Ну а какой я, по-твоему, должен быть? Старый, обрюзглый и всегда вредный. Ты прекрасно знаешь, что я не такой.

– Всё, значит, тут сидишь, не надоело?

– Скажешь тоже, – друг схватил какую-то круглую штуковину и начал бродить между своих столов. – Да и не сижу толком в последнее время. Толковых кадров не хватает. Вот только с перелёта вернулся.

– Куда летал? Ну если это, конечно, не является…

– Не является, – не дав договорить, подтвердил техник. – Да даже если и являлось, тебе бы всё равно рассказал, – они улыбнулись.

Когда-то, уйдя со школы, они и не предполагали, что в итоге оба встретятся здесь – на станции. Но судьба их всё-таки свела, и они продолжали проверять свою дружбу на прочность.

– Мы и не долетели, куда хотели. Ты же знаешь, руководит перелётом начальство. И им порой плевать на всё, включая состояние звездолёта. Вот и вышло всё боком. В определённый момент наш путь каким-то случаем судьбы совпал с курсом какого-то не менее безмозглого, чем наш капитан, пирата. Представляешь, они играли вперегонки на звездолётах, – и, улыбаясь, спародировал штурмана.

– И как?

– Как, как. Доигрались, естественно. Двигатель закипел, или излучения стало не хватать. Напряга падает, ну сам знаешь, кто у нас во всех этих проблемах в итоге виноват, – он как-то скорчил лицо, – у них как что случись, они сразу ко мне бегут. Ну я, естественно, вниз, в отделение. А там просто ад творится. Температура такая, что лишний раз опасаешься до чего-либо дотронуться. Кеды плавятся. В общем, я кое-как там приспособился и бегал механические подкрылки охладителя открывать. Экономщики хреновы, не могли автоматические установить.

– Погоди-ка. А он что, механически охлаждается?

Техник посмотрел на него с удивлением:

– Ну ты чего, Саня? Совсем, поди, одурел со своих полётов? Всё вконец позабыл, это же общее познание кораблей. Естественно, автоматическое и внутреннее, всё по ГОСТам. Я ж про аварийное говорю. На тот момент там вообще ничего не работало. Вот и представь меня, бегающего вокруг работающего светового двигателя.

– Это разве не опасно?

– Ну опасно, не опасно, а делать это кому-то необходимо было. А так, если сам двигатель не нарушен, механических повреждений нет, то вполне безопасно. Ну не считая перегревов и всех вытекающих головных болей.

– Молодец, я всегда знал, что у тебя золотые руки и ты на своём, скажем так, месте.

– Спасибо.

Морохова заинтересовал кругляш, что всё это время его друг крутил в руках:

– Валера, что это за шарик у тебя такой? Не припомню, чтобы среди твоих игрушек я его раньше видел.

– А, это? – он кинул его Морохову, и тот, ловко поймав, довольно пристально осмотрел его. Шарик в свою очередь, словно ожив, зашевелился. Его поверхность пошла ходить маленькими квадратиками. Но почти сразу, успокоившись, замерла и осталась тем же простым шариком.

– Что за? – он хотел было что-то добавить, но его опередили:

– Я назвал его – модульный плагиатор. Он умеет распознавать существо, сохраняя о нём данные вот в эти маленькие кубики и перемешивать. Но главное не в этом. Он, как плагиатор, выдаёт его держателю нужную, скажем так, тому оболочку, которая маскирует его перед простейшими существами. Очень полезно, если ты случайно оказался один на безлюдной незнакомой планете и к тебе подбираются невиданные раньше животные. Либо ещё какая дрянь. Можешь взять его, если что из услышанного тебя заинтересовало.

– Пожалуй, не откажусь. То, что ты рассказал, очень подходит под начало моего путешествия. Лечу куда-то абсолютно один, и не факт, что там меня кто-то встретит или вообще что-то будет.

– Генерал?

– Генерал, – они поняли друг друга без слов, задвиги высших чинов они никогда не воспринимали, но зато понимали отлично друг друга.

– Ладно, тогда, пожелаю тебе удачи, что ли, она тебе сейчас точно пригодится.

– Спасибо, – оба пожали руки.

Морохов хотел было покинуть помещение, как в него тут же