– Даже став взрослой, она то и дело просила рассказать ей одну из сказок. Она их все помнила по названиям, даже в совершенно обдолбанном состоянии.
Джейк кивает.
– Похоже, она чувствовала уверенность от того, что эти сказки были для нее. Наверное, в жизни ей мало что принадлежало. Это прекрасно, Эви, – мягко говорит он.
Я молча смотрю на него: на самом деле прекрасно то, как он говорит об этом.
– Вначале это были просто глупые детские россказни. У меня было живое воображение. – Я смущенно смеюсь. – И это мне очень пригодилось. Просто ребенок пытается постичь непостижимое, понимаешь?
Он кивает, как будто понимает; на самом деле, конечно, ничего он не понимает, но все равно приятно. Трудно объяснить, что значит расти в приемной семье, человеку, не имеющему понятия о детстве такого сорта.