Испив лекарство от сифилиса, царь Иван IV Грозный повелел подать ему в руку шахматную фигуру белого короля, чтобы сделать очередной победоносный ход. Зажал её в ладони. Захрипел. И повалился навзничь.

– Врача? – неуверенно спросил его оппонент по шахматной партии Родион Биркин, медленно поднимаясь из-за стола.

– Обожжи, – скомандовал царедворец Бельский и подошёл к государю, поднес к его уже посиневшим губам зеркальце. Блестящая поверхность осталась кристально чистой.

– Батюшки… – Царица Мария Федоровна обмерла, перекрестилась и заголосила на весь дворец. – Беда! Батюшки светы, беда! Беда!

– Врача! – Доселе молчаливый Борис Годунов рванул к дверям царских покоев, по неосторожности задев и опрокинув початую бутылку вина.

В возникшей суматохе принялись искать водку и лекарства, звать лекаря. Царица рыдала над супругом, взяв его за руку и беспрестанно читая «Отче наш»…

***

– А может, к чёрту всё? Умчать в Московию? – Елизавета поправила рыжий парик, не переставая обмахиваться вскрытым и зачитанным до дыр письмом. – Как, вы говорите, меня там будут звать?

– Lisaveta Andrevna, Ваше Высочество.

– Красиво же! Свежо! – Она нервно прошлась по комнате, шлёпнув мелко исписанный лист плотной бумаги на стол.

Лорд-канцлер сэр Томас Бромли остался сидеть в кресле, сурово сосредоточенный. Он медленно развернул письмо, хмыкнул многозначительно и почесал сразу все свои подбородки:

– Вторжение…хм…мятеж… Агент Бруно не даром ест свой хлеб.

– Господь за что-то гневен на меня. Ещё и прыщик на губе вскочил! Вы видите? Вот здесь. Даст бог, моровая язва. И дело с концом, – королева поджала без того тонкие морщинистые губы и, подобрав юбки, прошуршала к окну.

Любые вспышки народного гнева и чумы Елизавета предпочитала пережидать подальше от Лондона. Да и дворец в Ричмонде в конце осени всегда радовал увядающую королеву – природой ей под стать.

– Я слышала, в Московии снега белее, чем в нашем сером Лондоне… – Мечтательно протянула Елизавета. – И так просторно, что ни один предатель не сыщет.

– А еще говорят, Tsar-batushka John умерщвляет своих жён, – как бы между