Глава 1

Грейси Винчестер никогда не нервничала.

У младшей из дочерей Винчестеров было безоблачное детство, но, став взрослой, она не превратилась в капризную богатую наследницу. Она трудилась в поте лица, чтобы поднять на ноги свой модный бренд. Ее знали и уважали как борца за права женщин. В мире, которым правят мужчины, за долгие годы она научилась верить, что на свете нет ничего, чего она не могла бы добиться.

Кроме одной вещи.

Грейси не могла сказать «нет» собственному отцу.

В Чикаго Саттон Лазарус Винчестер считался едва ли не особой королевских кровей и не принимал отказов. Один взгляд его пронзительных зеленых глаз – и люди начинали ходить перед ним по струнке. Но после обвинений, недавно обрушившихся на их семью, и проблем со здоровьем его самоуверенность дала заметную слабину, и Грейси надеялась, что он над ней сжалится. Хотя бы в этот раз. Потому что то, о чем он просил, было воплощением ее самого страшного кошмара.

– Папа, я не хочу этого делать.

Отец даже не оторвался от экрана ноутбука. Он восседал за своим огромным столом тикового дерева в не менее огромном кабинете в родовом поместье Винчестеров, словно король на троне. Болезнь терзала его уже несколько месяцев, порой не позволяя ему выбраться из постели. Но сегодня был один из хороших дней. У него на щеках даже появился румянец.

– Нам всем приходится делать то, что мы не хотим, Принцесса. Это закон жизни.

Грейси почувствовала, что с ней разговаривают как с капризным и упрямым подростком, который ноет и топает ногами, когда родители говорят ему «нет». А ведь с ней такого почти не случалось. Она была всеобщей любимицей: одного взмаха ее длинных темных ресниц хватало, чтобы почти кто угодно выполнил ее просьбу. Но требование отца… Когда он озвучил его, Грейси внутренне содрогнулась.

«Роман Слейтер придет поговорить со мной, и я хочу, чтобы ты при этом присутствовала».

Роман Слейтер, владелец «Слейтер Инвестигейшнз», самого известного частного детективного агентства на Среднем Западе, и единственный мужчина на планете, с которым Грейси поклялась никогда больше не разговаривать. Роман Слейтер, который вскружил ей голову, обещал любить до конца своих дней, а потом так низко предал и ее, и ее семью. Причем дважды.

Всю жизнь люди делали попытки использовать Грейси, чтобы подобраться к ее отцу. Но Роман казался другим. Она верила, что он действительно любит ее и доверяет ей. И сама доверила ему не только свою семью, но и свое сердце.

Это стало большой ошибкой…

– Я не понимаю, зачем мне присутствовать на встрече, – сказала Грейси.

Но пояснений, на которые она надеялась, не последовало. Саттон Винчестер никогда не раскрывал причин своих требований и не объяснял своих решений. Ему никогда не приходилось этого делать.

– Ты будешь присутствовать, – отрезал он с легкой ноткой раздражения в голосе. Такой тон отца значил, что он вот-вот потеряет терпение.

Наконец Грейси начала осознавать, что все это происходит наяву. Всего через несколько минут Роман собственной персоной будет стоять здесь, в кабинете ее отца. Грейси переполняли столь противоречивые чувства, что у нее закружилась голова. Инстинкты велели ей скорее бежать, и, хотя она знала, что сердце никак не способно уйти в пятки, ощущения были такие, будто именно это и происходит. Сейчас сердце колотилось где-то чуть ниже диафрагмы.

Сегодня утром, до того, как отец попросил ее приехать домой, все шло отлично. Даже великолепно. Ее новая линейка дамских сумок буквально разлеталась с полок бутиков, а люди активно скачивали на свои телефоны и планшеты приложение о моде, которое она недавно запустила. Конечно, у Грейси не оставалось времени на личную жизнь, и из-за этого она иногда чувствовала себя одинокой, но в принципе ей не на что было жаловаться. А теперь все перевернулось с ног на голову.

Ну почему она? Почему бы не позвать ее сестру Еву? Она же генеральный директор их семейной компании по недвижимости «Элит Индастриз», которую основал отец. Именно этого многомиллионного гиганта Роман недавно попытался развалить по наущению Брукса Ньюпорта – смертельного врага Саттона. И этой парочке удалось устроить по-настоящему эпический скандал.

По высочайшему статусу в Чикаго с семейством Винчестер могли сравниться лишь братья Ньюпорт – Брукс, Грэм и Карсон. Они вышли, как говорится, из грязи в князи и в процессе нажили себе немало врагов. Брукс был особенно одержим идеей уничтожить Саттона – сровнять его бизнес с землей и оттеснить его дочерей, Грейси, Еву и Нору. Эта одержимость чуть не разрушила большую любовь Евы и Грэма Ньюпорта, будущего зятя Грейси.

Роман тогда помог Бруксу организовать в СМИ кампанию, чтобы опозорить ее семью. Как будто недостаточно было одного предательства! Семь лет назад Роман уже поучаствовал в другом скандале. Тогда Винчестерам удалось снять с себя все обвинения и очистить свое имя от грязи. А теперь он снова взялся за свое. И снова безумные претензии Брукса не имели под собой никаких оснований. Он лишь выставил себя мелочным и жадным до власти самовлюбленным ослом, которым, собственно, и являлся.

– После всей лжи, которую о нас наговорили Брукс и Роман, ты собираешься с ним встретиться?! – возмутилась Грейси. – Ты что, забыл, как он смешал наше имя с грязью? Дважды! И то, что они сказали про тебя в этот раз, просто ужасно!

Вопреки ожиданиям дочери Саттон не разозлился и спокойно ответил:

– Я не забыл.

Грейси обожала своего отца, однако его недостатки были для нее очевидны. И недостатков у него хватало. Большую часть своей жизни он провел на широкую ногу. Да, этот самовлюбленный, самоуверенный, наглый ловелас много пил и курил, но достоинства никогда не ронял. И четверо из незаконнорожденных детей, отцом которых объявил его Брукс, ничуть на него не походили. Правда, Карсон по итогам теста на отцовство действительно оказался сыном Саттона. Грейси и ее сестры еще не вполне пришли в себя от новости, что у них есть сводный брат. Конечно, многочисленные интрижки ее отца ни для кого не были секретом. Но Грейси всерьез подозревала, что к Синтии Ньюпорт он питал искренние чувства. Она понимала, что брак ее родителей зиждился скорее на финансовых соображениях, чем на любви, но все-таки больно было думать, что помимо ее матери Селесты Саттон по-настоящему любил кого-то еще.

Ладно, хватит. Она устала от слухов и домыслов. Саттон умирал – и Грейси хотела, чтобы он смог уйти спокойно.

Скандал подкосил не только и без того шаткое здоровье ее отца. Их семейная компания подвергается огромному риску, они могут потерять несколько многомиллионных проектов, если нападки не прекратятся. Еве удавалось держать бизнес на плаву, но теперь она ждала ребенка от Грэма, так что ситуация осложнилась.

И за весь этот кавардак надо сказать спасибо Роману и его детективным способностям, которые Грейси считала более чем скудными. Вспоминая, сколько боли, страданий и унижений по его милости вынесла ее семья, она впадала в ярость.

Но ярость предпочтительнее расшатанной психики.

– А если Брукс послал его сюда рыться в нашем грязном белье? – предположила Грейси, надеясь образумить отца. – Чтобы он окончательно нас уничтожил?

Саттон, оторвавшись от ноутбука, посмотрел на дочь зелеными глазами, как две капли воды похожими на те, что она каждый день видела в зеркале. Для своих шестидесяти пяти он был в отличной форме – пока в начале года ему не диагностировали рак. Он боролся изо всех сил, но болезнь добралась до лимфоузлов, и никакие доктора помочь не могли. Оставалось только ждать.

Но сегодня, слава богу, хороший день. Хотя в последнее время он все чаще даже не мог встать с постели.

– Роман не просил о встрече. Я сам его пригласил.

Грейси потребовалась пара секунд, чтобы переварить эту информацию. Она была потрясена и возмущена до глубины души. И поэтому сделала то, чего никогда себе не позволяла. Повысила на отца голос.

– Папа, зачем?! Как тебе вообще такое в голову пришло? После всего, что мы из-за него пережили!

– Так нужно, – отрезал Саттон.

Но в его взгляде Грейси различила покорность судьбе, и сердце ее болезненно сжалось. Отец никогда не давал слабины. Она ни разу не видела, чтобы он потерял хладнокровие, и почти ни разу – чтобы он злился. Но видеть этот взгляд – взгляд проигравшего – было выше ее сил.

Ее злость и остатки решимости мгновенно испарились. Жить папе осталось совсем недолго… Несколько недель? Месяцев? Никто не мог сказать точно. Если встреча с Романом так много для него значит, надо уважать его решение. Черт с ней, с гордостью… и с нервами. Ведь хотя Грейси Винчестер обычно не нервничала, сейчас ее сердце колотилось уже где-то в районе почек, а ладони вспотели.

Стук в дверь раздался столь внезапно, что Грейси чуть не выпрыгнула из туфель. Она машинально вскинула руку поправить прическу. Утром она убрала волосы в элегантный узел, но сейчас вдруг почему-то пожалела, что не оставила их распущенными.

Дверь открылась, и вошла папина секретарша. Грейси нервно поправила юбку и тут же спрятала руки за спину, чтобы скрыть их дрожь.

– К вам Роман Слейтер, сэр.

Грейси показалось, будто комната закружилась. Сердце бешено колотилось, и ей снова отчего-то захотелось бежать.

– Впустите, – отозвался Саттон, и Грейси застыла, пытаясь дышать ровно.

Секретарша сделала приглашающий жест, и в кабинет вальяжно вошел злейший враг семейства Винчестер. Он был одет в черное. Сшитые на заказ брюки сидели как влитые, две верхние пуговицы рубашки были небрежно расстегнуты, спортивное пальто ладно облегало широкие плечи, мускулистые руки, узкие бедра.

Этот мужчина разительно отличался от молодого Романа – студента в джинсах и футболке, который плевать хотел на моду. Теперь же он был владельцем многомиллионной компании и выглядел соответствующе. Безупречный вид нарушали лишь непокорные темные кудри, чуть более длинные, чем следовало бы, но ему это даже шло.

Вопреки ожиданиям и здравому смыслу при виде Романа Грейси ощутила отнюдь не праведный гнев, а… облегчение.

Через несколько лет после их разрыва Роман, участвуя в военной операции, пропал без вести.

Ходили слухи, что он погиб. И, несмотря на его предательство, Грейси казалось, будто ее сердце рвется на части. В то время она готова была отдать что угодно, лишь бы он вернулся. Что угодно, лишь бы повернуть время вспять. Потому что в армию он ушел именно потому, что она его бросила.

Возможно, если бы она его простила и они остались вместе, он бы не погиб.

Вина грызла Грейси несколько месяцев, пока она не услышала в новостях, что Роман и еще несколько солдат находятся в плену у какой-то подчиненной «Аль-Каиде» группировки на Ближнем Востоке. И наверняка подвергаются там ужасным пыткам. Она едва не лишилась чувств от облегчения: он жив! Но вдруг этот плен хуже, чем смерть? Вдруг его мучают, а потом все равно убьют? Эти мысли не давали ей спать, у нее пропал аппетит. За неделю она похудела на десять фунтов и чувствовала такую усталость и отчаяние, что почти не могла работать. Поэтому она перестала смотреть новости и читать газеты. Задвинула его образ в самый дальний уголок сознания, но и дня не проходило, чтобы она не подумала о нем хотя бы раз.

В конце концов Романа и его товарищей спасли. Когда Грейси узнала, что он вернулся в Америку, она успокоилась и смогла расстаться со своей обидой. В каком-то смысле они были квиты… Хотя думать – отвратительно. Ее разбитое сердце и подпорченная репутация и сравниться не могли с неделями пыток, которые пришлось вынести ему. Такого она не пожелала бы и злейшему врагу…

А разве он не злейший ее враг? Не так давно он чуть не уничтожил ее семью! И привычная ненависть горячей волной окатила ее сердце.

Почему же теперь при виде его она чувствует облегчение? Что с ней не так?

– Роман… – Саттон медленно поднялся и протянул руку.

Роман помедлил, прежде чем сжать его ладонь, что подчеркнуло его враждебность.

– Саттон, – отозвался он с явным презрением.

– Ты, наверное, помнишь мою дочь Грейс.

Сердце Грейси ушло в пятки.

Роман повернулся, и глубокий взгляд его орехово-карих глаз пронзил ее, будто нож.

Он отличался красотой и раньше. Теперь, возмужав, он стал и вовсе подобием греческого бога. Его нос, видимо, был однажды сломан. Лицо украшали шрамы. Один – от виска через левую бровь – проходил опасно близко к глазу, а второй неровной линией пересекал лоб и прятался под темной шевелюрой. Вероятно, эти боевые отметины нравились далеко не всем женщинам, но, по мнению Грейси, делали его еще привлекательнее.

– Грейс… – произнес Роман. Его низкий голос будто прикоснулся к ее нервным окончаниям. Внутри живота шевельнулось что-то первобытное и иррациональное.

Влечение… Нет! Ни за что!

Ни одна нормальная, уравновешенная девушка не может испытывать влечения к тому, кто пытался разрушить ее жизнь.

Роман протянул ей руку, и она, не подумав, просто по привычке ее пожала. И сразу же об этом пожалела. Но было уже поздно.

Пожатие крупной ладони Романа было крепким, и Грейси, стараясь не уступить, сильно сжала его руку в ответ. Похоже было, что оба пытались друг другу что-то доказать.

В его взгляде читалась издевка. Он будто пытался спровоцировать ее на какое-нибудь едкое замечание. Заставить убрать руку первой. Но такой радости она ему не доставит.

Грейси упрямо вздернула подбородок, полная решимости ему не уступать… и вздохнула с облегчением, когда Роман выпустил ее руку, едва заметно улыбнувшись.

Роман повернулся к Саттону. От него буквально исходили волны раздражения и нетерпения. Было очевидно, что, будь его воля, он сейчас находился бы совершенно в другом месте.

– Ладно, Саттон, давай сразу к делу. Зачем ты меня пригласил?

Саттон сел. Медлительность и точность его движений диктовала боль, которую он теперь испытывал почти постоянно. Он указал на один из стульев напротив своего стола:

– Не волнуйся так. Садись.

– Просто ответь мне, чего ты хочешь. Ты сказал, что у тебя есть важная информация об одном из моих клиентов. О ком же?

Грейси тоже стало любопытно. Что задумал отец? И почему он не поговорил с ней заранее, чтобы она понимала, что происходит? Может, это имеет отношение не к бизнесу, а к чему-то другому? К чему-то личному?

– Насколько я знаю, ты все еще ищешь отца Грэма и Брукса Ньюпортов? – спросил Саттон.

Роман безразлично пожал плечами:

– Ищу. И что?

– Возможно, я смогу тебе помочь.

– Помочь? – переспросил Роман, недоверчиво усмехнувшись. – Это что, шутка? Ты не раз пытался помешать моему расследованию, всячески ставил мне палки в колеса, а теперь говоришь, что хочешь помочь? Не верю.

– Я тебя не виню, Роман. Но выслушай меня ради твоих клиентов. У меня есть информация, которая может им помочь.

Роман смотрел на Саттона скептически, но заинтересованно.

– Хорошо. Что за информация?

– Я не могу тебе рассказать.

Роман разразился своим фирменным грудным смехом и покачал головой:

– Мне надоели твои игры, Саттон.

– Это не игра. Я могу помочь им, но я должен поговорить с ними лично. Я много об этом думал с тех пор, как они были здесь с Карсоном.

– Зачем тогда звать меня?

– Я хотел договориться о встрече с ними. Как можно быстрее. С обоими.

Грейси удивленно моргнула. Отец хочет пригласить к ним в дом еще одного смертельного врага? Более того, они уже встречались раньше? Неужели лечение негативно отражается на его мозге?

– Грэм и Брукс сейчас почти не общаются друг с другом, – сообщил Роман. – Тебе, как будущему тестю Грэма, следовало бы об этом знать.

– Я знаю. Потому и позвал тебя. Я уверен, что ты сможешь воззвать к их разуму.

Роман, однако, уверенным не казался, и Грейси его понимала. Тайная связь Грэма с ее сестрой Евой сильно испортила отношения между братьями. Теперь, когда Ева ждала от него ребенка, Грэм смягчился по отношению к Винчестерам. А Брукс все еще оставался одержим местью, и из-за этого братья постоянно ссорились. К тому же Брукс пытался втянуть в этот омут и Карсона, настаивая, что тому следует бороться за то, что по праву принадлежит ему: четвертую часть состояния Винчестеров. Однако, возможно, Грэм и Брукс забудут про свои разногласия, если узнают, что Саттон хочет рассказать им что-то об их отце, которого они пытаются найти уже многие годы?