Пролог

– Ты считаешь, я должна делать твою работу?

– Они не понимают, зачем в России наша продукция, – Михаил развёл руками и посмотрел на меня большими честными глазами. – Что я должен им говорить?

– То же, что и всем остальным! Товары наших американских конкурентов почему-то раскупают за милую душу.

– Виктория Вадимовна, они отказываются.

– Не нервируй меня! Расскажи, что Озон уже использует зарубежный аналог, стоимость которого в три раза выше. Если необходимо, поработай с маркетологами, подключи интернет и СМИ, реши проблему. Я не собираюсь тебя всему учить.

– Хорошо, – дверью он хлопнуть не решился, но очень зло шагал по направлению к выходу.

Нервы лечить нужно. Уволила бы к чёртовой матери, если бы он не был любовником одного из учредителей.

– А что делать с японцами? – стуча по клавиатуре планшета, спросил мой помощник.

Андрей хорошо соображал, умел выполнять поставленные задачи и не доставлял хлопот. Идеальный человек, учитывая, что рядом он находился по восемнадцать часов в сутки.

– Господи, а что с японцами-то не так?

– У Исигуро заканчивается договор, продлевать он отказывается. Сегодня приходил наш главный инженер, у него истерика. Исигуро всех своих агитирует вернуться на родину.

– Мир катится в бездну, не иначе, – я схватилась за голову. – Хорошо, с японцем сама разберусь. В понедельник. От службы безопасности есть новости?

– Нет, – помощник перестал набирать заметки.

– Обзвони всех, нам нужно собрать Совет Директоров. Иначе учредители начнут бить тревогу. Нельзя, чтобы они узнали про Исигуро. Ты понял?

– Конечно, – мужчина кивнул. – Что выносим на повестку?

– Стабильность, Андрей. Придётся пожертвовать одной из "дочек", чтобы удержаться на плаву, – я засунула айпад в сумку и собрала документы со стола. – Ну и по дороге решим вопрос с утечкой информации. Узнаю, кто слил наш сельхоз беспилотник, сама закопаю! Даже СБ не понадобится!

– Может, останетесь в Москве? Вдруг будут какие-то новости?

– Не могу, – выключила компьютер и в последний раз пробежалась взглядом по рабочему столу. Вроде ничего не забыла. – Слава прилетел, мы и так почти не видимся, даже по видеосвязи. Последний проект выпил из нас все соки. Пара дней передышки пойдут и тебе, и мне на пользу. Но будь на связи. Если СБ что-то выяснит, сразу пиши, а лучше звони. В любое время суток.

– Ну как всегда. Выходные до первого звонка из офиса. Хоть бы зарплату повысили, только эксплуатируете бесконечно, – добродушно проворчал Андрей, зарплата которого причиняла моему отцу почти физические страдания. Он считал, что секретарше можно платить в три раза меньше, и то – если у нее будет минимум третий размер груди.

Помощник помог надеть мне шубу, последний подарок от жениха, и проводил до машины, напомнив, что в понедельник у нас очень много дел. В такие моменты мне хотелось его придушить.

Я включила радио и откинулась на сиденье. Слава ждал меня на даче своих родителей. Добираться туда по пробкам часа три, если повезет. Мог бы и заехать, раз так соскучился. Знал же, что я допоздна на работе. Но нет, устал с дороги. Как будто на поезде из Калининграда во Владивосток ехал, а не из Лондона в Москву четыре часа в салоне бизнес-класса летел.

Словно услышав мои мысли, сын маминой подруги и мой друг детства решил позвонить.

– Слав, я еду, еду, – извиняясь, протороторила я. – Не могу быстрее. Тут пробки.

– Я хотел попросить вина купить, если ты еще не выехала из города.

– Уже выехала. Из погреба достанем, коллекция твоей матери не обеднеет от одной бутылки.

– Аккуратнее на дороге, сейчас скользко, – попросил жених и сбросил вызов.

– Вот и приехал бы, раз скользко, – недовольно проворчала я, но меня уже не слышали.

Дороги действительно напоминали каток. Пока машины толкались и медленно катились к выезду из города, еще было терпимо. Но после стало тяжело. Я старалась держать дистанцию, чтобы в случае чего успеть дать по тормозам. Считала секунды после того как красный “форд” передо мной проедет очередной столб, чтобы убедиться, что времени хватит. Старый способ, которому научила меня мама, как ни странно. У нас ведь почему-то считается, что женщина на дороге – обезьяна с гранатой.

Еще и видимость заставляла напрягаться. Вернее, её почти полное отсутствие. Снег валил непроницаемой стеной, дворники мелькали по лобовому, не успевая его чистить.

Я уже не сидела так расслабленно. Поддалась вперед, внимательно вглядываясь в дорогу. Где-то тут нужный поворот. Навигатор показывал, что вот прямо здесь и сейчас нужно направо, а я ничего не видела. Снова зазвонил телефон. Чёрт!

– Виктория Швецова. Слушаю.

– Виктория Вадимовна, это Павел из службы безопасности вас беспокоит. У меня для вас новости. Не самые приятные.

– Можно ближе к делу? Не совсем удобно говорить.

– Да-да, конечно. Дело в том, что мы сумели найти человека, передавшего конкурентам документы по беспилотнику. Это было сложно, но я подключил старые связи и…

– Я понимаю, что это было не просто. Ценю ваш талант и навыки и обещаю, что выражу это в денежном эквиваленте. Буду очень благодарна, если вы просто назовете имя и фамилию этого человека.

– Андрей. Андрей Мельников.

Я отвлеклась от дороги всего на секунду, глупо уставившись в компьютерную панель автомобиля. А когда снова бросила взгляд в лобовое – из-под капота уже валил дым. Или пар. Чёрт его разберет!

Пришлось срочно тормозить на обочине и врубать аварийки. Твою мать!

– Виктория Вадимовна? У вас всё в порядке?

– Да, – кивнула, как будто собеседник мог это видеть. – Поняла вас, спасибо за проделанную работу. Вы заслужили премию. Немедленно передайте информацию в правоохранительные органы. А с понедельника начинайте масштабную проверку каждого сотрудника компании. Каждого, Павел, вплоть до последней уборщицы. Вы услышали?

– Так точно, – глава службы безопасности отключился, не прощаясь. Невоспитанные у меня сотрудники, конечно, но наплевать. Не до них сейчас.

Андрей слил всю информацию по последнему проекту? Как он мог? Он же со мной ночами сидел в офисе, разбираясь с документацией. Мы же вместе работали над этими проклятыми беспилотниками!

Одновременно захотелось плакать и крушить все вокруг. На автомате набрала номер Славы, вышла из машины и открыла крышку капота.

– Алло. Всё-таки купила вина?

– Нет. У меня из машины дым идет. Что делать?

– Я похож на автослесаря? – Жених рассмеялся. – Ну вызови эвакуатор. Или отцу позвони, пусть решит проблему.

– Солнце, а когда мои проблемы будешь решать ты? – удерживая воротник шубы, зашипела я в трубку. – “Пусть папа решит, пусть папа купит, скажи папе, спроси у папы”. Я либо все делаю сама, либо через отца. Ты в этой цепочке зачем?

– Я не собираюсь говорить об этом по телефону. Приедешь, обсудим. Звони отцу.

– Пошёл ты!

На этот раз первой трубку положила я. Интернета на трассе почти не было, нагуглить телефон ближайшего эвакуаторщика я не смогла. Пришлось звонить отцу. Но как назло сотовая связь тоже пропала. А ветер всё усиливался. Трепал волосы, бросал их в лицо.

Дура. Сделала сегодня укладку в салоне. Встала ради неё на два часа раньше. Платье надела новое, купила откровенное бельё. Романтики хотелось. Три года официальных отношений, а жених только сегодня смог приехать. Студент мой лондонский. Такой занятой, такой занятой.

Ветер усилился настолько, что пришлось прорываться обратно к дверце. Снег мерзко кололся, словно иглами впиваясь в кожу.

Я уже взялась за ручку, как внезапно стало тяжело дышать. Перед глазами встала белая пелена, ноги казались слабыми, ватными. Мелькнула и пропала мысль, что надевать платье с капроновыми колготками зимой было ещё глупее, чем доверять Андрею. Или встречаться со Славой.

Прямо-таки день осознания своей тупости Викторией Швецовой!

Глава 1. Глюки бывают разными

Говорят, в аду жарче, чем в пламени. А я уверена: там холодно, как в ванной с жидким азотом. И, если так, то вполне вероятно, что я умерла и попала на территорию дьявола, как мне и обещали тысячу раз.

Тело одеревенело и отказалось слушаться. Мне с трудом удалось открыть глаза, но, честно говоря, лучше бы я этого вообще не делала. Ни дороги, ни моего любимого железного коня поблизости не наблюдалось.

Только зал, как на страницах глянцевого журнала с фотопроектом «Снежная сказка». Не очень большой, скорее, гостинная с покрытым искусственным снегом камином, хромированными канделябрами. Почему-то без свечей… И мужиком, похожим на мраморную статую, в центре. Сомневаюсь, что это больничная палата и мой лечащий врач соответственно. Хотя я бы у такого доктора полечилась.

Высокий, широкоплечий, с мощной прокаченной грудью и – готова поспорить на свой браслет Cartie – кубиками пресса, спрятанными под нелепой одеждой.

– Лучше бы белый халат надели, – прохрипела я, и только после этого осознала, почему так холодно. Шубу с меня сняли. Платье, кстати, тоже. Начиная паниковать, я аккуратно заглянула под белоснежную ткань чужой рубашки и выдохнула. Бельё на месте. Грудь и бёдра прикрыты, самое дорогое никто не увидел. Наверное.

На огромной кровати, в которой я непонятно как оказалась, не было одеяла и даже простыни. Только шкуры северных животных. Белых, ага. В них-то я и укуталась, стараясь не думать, кому они принадлежат. В конце концов, шубы я носила с удовольствием. Так что нечего выделываться в такой щепетильной ситуации.

– Инэй ра, – сказал манекен настолько неожиданно, что я вздрогнула и сильнее вцепилась в шкуры.

Голос у него был низкий, немного хриплый. Приятный. Таким голосом нужно говорить комплименты женщинам и обещать звезду с неба, они будут верить. Потому что человек с таким голосом врать не может.

– Не понимаю, – я нахмурилась. – Do you speak English?

Незнакомец недовольно поджал губы и покачал головой. Прическа у него интересная. Волосы будто седые. Пепельный блондин. Жаль, по-английски он тоже не говорил.

– Ну, знаете! Я хотя бы что-то предложила, – проворчала ему. – Теперь ваша очередь!

Других языков я всё равно не знала. Немного говорила по-японски. От Исигуро нахваталась стандартных фраз. Konichiwa и всё такое. Но “здравствуйте, меня зовут Вика” – явно мало для полноценного разговора.

Мужчина расстегнул верхние пуговицы старинного пиджака и снял с шеи пузырёк на верёвочке.

– Нилая игриц, – сказал, протягивая пузырёк мне. – Ин ша.

Сомневаюсь, что пить непонятно что, полученное от незнакомца хорошая идея. Это ведь может быть яд? Наверное. Но яд и вколоть можно, а мне добровольно предлагают. Наркотики? То же самое. Что мешает заставить? Да ничего! Меня этот мужлан одной рукой скрутит легко и непринуждённо, а второй насильно жидкость в рот вольёт.

– Кто не рискует, тот живёт себе спокойно до старости, – выдохнула я, совершая, возможно, просто невероятно огромную глупость. Сняла пробку с пузырька и вылила на язык жидкость, остро пахнущую настойкой из корня валерианы. – Вы меня валерьянкой накачать решили? Зачем? Давно доказано, что это плацебо. Видите? Ничего не изменилось. Спать не тянет. А скандал я и до этого не устраивала.

Я внимательно прислушивалась к ощущениям, но никаких изменений действительно не было. Ни "кайфа", ни дикого возбуждения, если это вдруг афродизиак. Ой, вот об этом я вообще не подумала. Дура! Лежала на кровати в белье и чужой рубашке, а вариант с изнасилованием как-то сразу отмела. Почему?

– У вас есть телефон? Давайте попробуем поговорить через переводчик, – сдерживая дрожь паники предложила я. – Вы заявите свои требования. Мы позвоним отцу, и он отдаст вам любые деньги. Чего вы хотите? Вертолет, самолёт, яхту? Что вам нужно? Только скажите, и мой отец даст вам это. Я гарантирую!

Спокойствие как рукой сняло. Если похититель рассчитывал на седативный эффект валерьянки, то зря. Я напряглась и, наконец-то, начала анализировать ситуацию.

Последнее, что помнила – дверь автомобиля, и как я к ней тянулась. Потом белая стена, ощущение слабости.

А что было до этого? Звонок Павла. Андрей – предатель. Он мог ехать за мной всё это время, зная, что из службы безопасности скоро позвонят. Мог ведь, да? Нет, бред какой-то. Я бы заметила его. Или нет?

Допустим, Андрей преследовал меня от офиса. Что ему это даёт? Похищение – самый идиотский выход. У Павла на руках уже есть доказательства. Связать моё исчезновение с виновностью помощника раз плюнуть. Найти потом Андрея и выбить из него признание, где меня держат – ещё легче. Конечно, если Павла самого не похитили и не убили до того, как он успел передать материалы служебного расследования отцу или в полицию. Тогда моё дело труба. Но почему похититель не знает русского языка? Куда меня увезли?

– Сожалею, Виктория Вадимовна, – отчётливо произнёс белый “манекен”, – но твой отец не сможет дать мне то, что я хочу. Мужчины не рожают детей.

– Действительно жаль, – я улыбнулась. И только потом опомнилась. – Вы говорите по-русски? А почему с порога несли чушь? “Ты проснулась”?

Я совершенно точно хотела повторить “инэй ра” или “ин ша, игриц” и другое, что запомнила, но с языка вместо тарабарщины слетали вполне обычные слова. Ну-ка ещё раз. “Ин ша”.

– “Выпей его”, – сказала я, и почувствовала, что схожу с ума.

– Так действует зелье игриц, – объяснил незнакомец своим слегка простуженным голосом. – Теперь ты понимаешь меня, а я тебя.

– А, зелье, ну понятно, – я кивнула, не особо вдумываясь в сказанное. Ну зелье и зелье. Очевидно, мужчина не очень адекватный, но физически сильный. В такой ситуации говорить про антинаучность его объяснений было бы крайне опрометчиво с моей стороны. – Хорошо. Давайте попробуем начать заново. Мы находимся в неравных условиях, вам не кажется? Моё имя вы знаете. А я ваше – нет.

– Кассиан, – представился он. – Можешь звать меня так.

– Приятно познакомиться, Кассиан, – от фальшивой улыбки заболели скулы. – Вы очень интересный собеседник, вам не говорили? Кассиан, а скажите, пожалуйста, зачем вы меня похитили? Я поняла, что мой отец не может решить вашу проблему. Но не поняла, причём здесь я.

– Ты красивая, здоровая и в тебе нет ни капли магии. Это подходит. Мы зачнём с тобой ребёнка.

– Спасибо, конечно. Это большая честь. Наверное. Но есть один нюанс, мешающий реализации вашего прекрасного плана, – я сделала паузу, ожидая вопроса, но не тут-то было. Кассиан был настолько же многословным, насколько психически нездоровым. – Я не хочу участвовать ни в зачатии, ни в вынашивании, ни в родах вашего ребёнка. Особенно в последнем мероприятии. Адская боль, кровища и живущий во внутренностях человечек меня пугают. Давайте вы найдёте суррогатную мать? Я слышала, что лучше всего подходят женщины, которые уже рожали. У меня есть знакомый репродуктолог, у неё частная клиника. Могу поговорить. Вам даже скидку сделают. Правда, придётся отвести меня к ней. Или верните телефон, я отсюда позвоню. Она приедет для консультации, обещаю. Всё оборудование мобильное, лаборанты выездные. Возьмут кровь на анализ, сделают УЗИ. Только скажите, я всё организую. Сотовый бы ещё… Отдайте, пожалуйста.

Я заискивающе улыбалась, глядя на лицо-маску собеседника, и, чем больше говорила, тем отчетливее понимала, что действовать придётся тоньше. Он или не верит, или просто не слушает меня. Как и большинство мужчин, впрочем.

– Твои вещи остались в обезмагиченном мире, – даже с какой-то жалостью в голосе сказал Кассиан. – А ты в белом замке. Не нужны другие матери, я уже выбрал.

Блеснул прозрачными, как лед, глазами и в комнате снова стало холодно. Даже огонь в камине съёжился до крошечных язычков.

– А вы уверены, что всех посмотрели? Параметры такие размытые. Красивая, здоровая… Кассиан. Зачем вы раздеваетесь?

Один из моих кошмаров об изнасиловании начал сбываться. Физически крепкий и решительно настроенный мужчина снимал одежду. Пока ещё медленно, у нелепого пиджака оказалось много пуговиц, но когда с ними было покончено, дело пошло быстрее. Кассиан сбросил пиджак и вытащил из брюк рубашку.

– Слушайте, хватит. Прекратите, пожалуйста. Здесь очень холодно. Вы заболеете, – я попыталась отползти, но кровать быстро кончилась. – Вы же адекватный. Предупреждаю, я буду кричать и брыкаться так, что вы никакого удовольствия не получите. Навредите мне, ребёнка не сможете зачать.

Жаль, его это не остановило. Кассиан снял рубашку, подтвердив мои фантазии о рельефе мышц, и шагнул ближе к кровати.

– Древние лекари и не обещают зачатия с первой близости, даже с амулетами и охранными заклятиями. Эта часть природы так и осталась непокорной великой силе магов. Придется пытаться снова и снова, пока не получится. А теперь ложись на спину. Думаю, так будет удобнее.

– Овуляция, – ляпнула я первое, что пришло в голову. – Ваши древние лекари явно были не в курсе женских циклов. Организм женщины устроен так, что забеременеть можно не всегда. Пару дней в месяц условия складываются благоприятным образом. Понимаешь?

– Овуляция – это заклинание или зелье?

– Дар небес в нашем случае, – фыркнула я, но быстро исправилась. – Я не врач. Не лекарь в смысле. Знаю, что период для благоприятного зачатия наступает за четырнадцать дней до Женских недомоганий. У меня это случится где-то через три недели.

– Долго, – нахмурился Кассиан. – Начинать нужно сейчас.

– А смысл? Я всё равно не забеременею. К тому же, лекари в моем обезмагиченном мире рекомендуют готовить организм к зачатию. Правильно питаться, завязать со вредными привычками. Чтобы ребёнок родился здоровым. Нам бы пару лет, но, знаете, даже три недели лучше, чем ничего. Я вот недавно читала, что у пары, где женщину изнасиловали с целью оплодотворить, есть шанс на рождение ребёнка с двумя головами. Не знаю, насколько правда, звучит дико. Но вот исследование о развитии психических заболеваний у младенца, зачатого в момент сексуального насилия, совершенно точно заслуживает внимания.

Про две головы я переборщила, зато будущий папаша раздеваться перестал. И на том спасибо, да. Теперь надо выгнать его из комнаты и попытаться сбежать отсюда. Найти бы ещё верхнюю одежду. Иначе замерзну насмерть, пока буду к ближайшей трассе бежать.

– В моих книгах ничего нет о насилии, – Кассиан, кажется, подвис. Застыл и задумался, хотя и до этого особой живостью не отличался. – Я не понимаю. Объясни, что это.

Теперь сбой системы произошёл у меня. Сидела, закутанная в шкуры, смотрела на полуголого мужика, сошедшего со страниц женского романа, и пыталась понять, не розыгрыш ли все это.