Балтийским подводникам, героически сражавшимся и погибавшим 75 лет тому назад, посвящается

© Морозов М.Э., 2019

© «Центрполиграф», 2019

© Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2019

Среди драматических эпизодов, выпавших на долю отечественного подводного флота в годы Великой Отечественной войны, кампания 1943 г. на Балтике занимает особое место. Ни до, ни после нее соотношение успехов и собственных потерь не достигало такой невыгодной разницы, как в этот период. Из состава 1-го эшелона развертывания кампании 1943 г. пропали без вести две из трех входивших в его состав подлодок, из состава 2-го – две из двух, притом что ни одной из них так и не удалось вырваться за пределы Финского залива. Участвовавшими в кампании субмаринами не было совершено ни одной торпедной атаки, так что понесенные потери не компенсировались никакими боевыми успехами. Худший результат предыдущего 1942 г. – 3-го эшелона развертывания, действовавшего в сентябре – ноябре, – составил 50 % потерь (8 из 16 ПЛ), притом что большинство кораблей все же смогло прорваться в Балтику и нанести определенные потери противнику.

Эти факты не оставили равнодушными не только историков отечественного ВМФ, но также ветеранов и публицистов, в результате чего свет увидел целый ряд работ, основанных на различных по качеству материалах. Во всех этих трудах авторы пытались высказаться о том, что стало причиной столь тяжелых потерь и кто несет за них персональную ответственность. Наиболее ярко и категорично по данному поводу высказался писатель О.В. Стрижак, который после продолжительного общения с известным балтийским подводником П.Д. Грищенко после смерти последнего опубликовал книгу «Секреты Балтийского под-плава»:

«…К Трибуцу, который командовал флотом, Грищенко относился холодно и спокойно: «Убийца…» Из мрачнейших страниц жизни Трибуца – лето 43-го.

Весной немцы и финны наглухо перекрыли горло Финского залива сетью из мощного стального троса. От берега до берега. Наверху сеть держали буи, внизу якоря. Залив перед сетью был густо заставлен минами. Сверху все это простреливалось артиллерией, контролировалось авиацией и противолодочными кораблями. Разведка авиацией, авиафотосъемка показали, что заграждение непреодолимо. Штабные учения показали, что ни одна лодка не пройдет это заграждение. Посланные в разведку лодки вернулись ни с чем. Сеть не преодолевалась ни поверху, ни по дну. Ее нельзя было ни прорвать ударами корпуса, ни перепилить. Торпеды проходили сквозь сеть, не взрываясь.

Но Трибуц желал показать Кремлю активность. Он отдал приказ на прорыв заграждения.

Ужаснейшие воспоминания балтийских подводников связаны с тем летом.

За лодкой уходила лодка – и не возвращались. Все гадали: кто будет следующим? Офицеры ходили молча, но с мертвыми лицами. Матросы-подводники бесились в казармах и в голос материли командующего и все начальство. На матросов не обращали внимания, всех не перестреляешь, не с кем будет в море идти.

Всем было ясно, что Трибуц решил уничтожить свои подводные силы»^[1] и т. п.

Такой текст не оставил равнодушными многих, в том числе и автора этих строк. С годами, по мере изучения архивных материалов по действиям наших подлодок в годы войны, желание разобраться с тем, что же именно произошло на Балтике в 1943 г. и кто несет за это ответственность, росло. Сейчас, когда на дне Финского залива обнаружена последняя погибшая в кампанию того года подлодка, это можно сделать с достаточной полнотой. Именно поискам ответов на эти два взаимосвязанных вопроса и посвящена данная книга.

Книга написана при поддержке благотворительного фонда «Балтийский Варяг».

Автор выражает глубокую признательность всем, кто оказал помощь при работе над книгой: Б.В. Айрапетяну, К.Р. Богданову, И.В. Борисенко, О.А. Балашову, М.И. Иванову, А.Я. Кузнецову, А.Д. Латкину, С.А. Липатову, А. Перестронину, М.Р. Пуслису, В.Ю. Шумилову, И.В. Щетину.

Состояние Бригады подводных лодок КБФ к началу кампании 1943 г

Новый 1943 г. советские люди встречали с большим духовным подъемом и надеждами на лучшее будущее. Успех контрнаступления под Сталинградом привел к общему наступлению Красной армии сначала на южном фланге советско-германского фронта, а затем и на остальных направлениях. События января – начало отступления немецких войск с Северного Кавказа, прорыв блокады Ленинграда и разгром венгерских и итальянских войск под Воронежем – казалось, полностью подтверждали оптимистический прогноз. Трудности начались в феврале, а к 20-м числам марта в результате немецкого контрнаступления нашим войскам пришлось оставить Харьков и Белгород. Обе стороны занялись подготовкой к летней кампании, которая, по общему мнению, должна была стать переломным моментом в противостоянии СССР и Германии.

Хотя подводные лодки Краснознаменного Балтийского флота и не участвовали в зимней кампании 1942/43 гг., их экипажи имели все основания считать, что в наметившемся переломе есть и их скромный вклад. По итогам кампании 1942 г. считалось, что торпедами и артиллерией подлодок КБФ было потоплено 49 транспортов суммарным водоизмещением 423 тыс. тонн, миноносец и сторожевой корабль, повреждены девять транспортов (92 тыс. т) и миноносец. Кроме того, на минах, выставленных подводным минным заградителем Л-3, погибли еще три судна (19 тыс. т)^[2]. Реальные успехи оказались скромнее: 23 судна суммарным тоннажем 47 949 брт^[3] были потоплены, девять (39 826 брт) получили повреждения, но этот результат многократно превосходил успехи 1941 г., когда враг потерял от действий балтийских подводников один транспорт и подводную лодку. Три подлодки по итогам 1942 г. стали гвардейскими, две были награждены орденами Красного Знамени. 15 экипажей целиком были награждены орденами и медалями, причем два экипажа (Щ-303 и Щ-406) дважды, а командиры С-7 и Щ-406 С.П. Лисин^[4] и Е.Я. Осипов были удостоены звания Героя Советского Союза.

Успех советских подлодок признал и противник. В своем обзоре кампании 1942 г. и задачах на 1943 г. (прил. 2.2) командующий группой ВМС «Север» генерал-адмирал Р. Карльс писал: «Удачные, неожиданно многочисленные прорывы русских подлодок туда и обратно не могли быть пресечены до появления ледовых помех, ни постоянным усилением минных заграждений, ни наступательными минными операциями восточнее о. Сескар, так что вся Балтика была объявлена опасной в смысле подводной опасности, и на ней выполнением задач по конвоированию и охоте за подлодками были связаны многочисленные корабли охранения, которые так были нужны на других театрах военных действий». На первое место среди причин, обусловивших советский успех, генерал-адмирал поставил «безоглядный порыв и до сих пор считавшиеся невозможными способности русских подлодок прорвать минные заграждения, сдерживаемые [их] низкой выучкой». Впрочем, прорыв за пределы Финского залива 24 подводных лодок из 30 туда направлявшихся свидетельствовал, что в оценке уровня подготовки экипажей Карльс сильно ошибался.

По состоянию на 1 января 1943 г. в бригаде ПЛ^[5] насчитывалось 38 подводных кораблей, однако реальное участие в боевых действиях могли принять менее двух третей от этого количества – только лодки, числившиеся в составе с 1-го по 4-й дивизионов. Впрочем, в 4-й дивизион входили две «малютки» VI-бис серии, которые из-за ветхости и низких боевых характеристик нельзя было использовать в Финском заливе, вследствие чего вскоре было принято решение о переводе их в состав Ладожской военной флотилии. 14 февраля приказом командующего КБФ вице-адмирала В.Ф. Трибуца объявлялось о формировании в штабе флота Отдела подводного плавания, начальником которого назначался бывший комбриг контр-адмирал А.М. Стеценко. В подчинение отдела переводился дивизион строящихся и капитально ремонтирующихся подлодок с исключением его из состава бригады. Таким образом, для действий в будущей кампании оставалась 21 подводная лодка, хотя часть из них, как будет показано ниже, находилась в заводском ремонте с неопределенным сроком окончания.

Состав БПЛ КБФ, установленный приказом командующего КБФ № 001 от 7.01.1943 г.

Примечание: * обозначены ПЛ, находившиеся с конца 1942 г. в Кронштадте. Остальные дислоцировались в Ленинграде. + – судно потоплено, = – судно повреждено.

7 марта штабом КБФ была разработана справка о готовности подлодок к кампании 1943 г. К 1 мая планировалось иметь в готовности все шесть подлодок кронштадской группы, а также 12 подлодок в Ленинграде (С-4, С-12, Д-2, К-52, К-56, Щ-310, Щ-318, Щ-323, Щ-407, М-77, М-79, М-90). К 1 июня ожидалось окончание достройки подводного минзага Л-21. По лодкам Щ-307, Щ-309, Щ-406, С-9 и «Лембит» отмечалась необходимость смены аккумуляторных батарей, притом что сами подлодки будут к 1 мая технически исправны. П-2 и П-3 были исправны, но использовать их для боевых действий было нельзя, остальные лодки были в длительной достройке или на консервации^[6]. Следует отметить, что в штабе Балтфлота весьма оптимистично оценивали сроки готовности кораблей, поскольку зимний судоремонт на тот момент еще не был завершен.

Перед началом его проведения все подлодки в зависимости от объема требуемых работ были распределены на три группы:

1-я группа (ремонт большого объема) – Щ-323, Щ-407, Щ-310, С-4 (подорвались на минах), «Лембит» (последствия взрыва аккумуляторной батареи, необходимость переделки минных шахт и аккумуляторных ям под отечественные стандарты)^[7], Щ-303;

2-я группа (средний ремонт) – Щ-307, Щ-309, Щ-406, С-9, С-12, С-13, Д-2, Л-3;

3-я группа (текущий ремонт) – Щ-318, Щ-408, М-77, М-79, М-90, М-96, М-102, К-52, К-56.

К 10 января работы в полном объеме были завершены на Щ-318, Щ-406, Щ-408 и всех пяти «малютках». Через месяц к ним добавились С-4 и С-13. Следует отметить, что ремонтные работы, выполнявшиеся большей частью силами самих экипажей, велись моряками с большим энтузиазмом. Так, на С-4 ремонт был выполнен на 34 дня раньше запланированного срока, причем эта подлодка стала первой во всем ВМФ, где приборы и часть механизмов были установлены на поступившие по ленд-лизу амортизаторы, предохранявшие устройства от выхода из строя при близких взрывах. 23 подводника были награждены грамотами Военного совета КБФ, несколько представлены к правительственным наградам, а на весь экипаж выдали денежную премию в 5000 рублей. На Щ-406 за активную реализацию различных рацпредложений часть личного состава БЧ-5 получила благодарности от командующего флотом. В результате упорного труда подводников к 20 марта ремонт был полностью завершен на 16 подлодках. Оставались не готовы: Щ-303 (ремонт завершен к концу месяца), Щ-307, Щ-309 (нет сменных АБ, завершили заводской ремонт в конце мая и 4 мая соответственно), Щ-310 (завершила заводской ремонт 31 июля), Щ-407 (25 апреля), Д-2 (23 апреля), Л-3 (отсутствовали детали тумб перископов и ходового мостика; 14 июня) и «Лембит» (15 июля).

Впрочем, было бы неверным утверждать, что все 100 % подводников рвались в бой, мечтая как можно скорее выйти в море. Потеря в течение 1942 г. 12 подводных лодок, из которых девять пришлись на осенние месяцы, заставила многих в бригаде задуматься над тем, не перешагнуло ли командование в своих требованиях ту тонкую линию, которая разделяет разумный и неизбежный на войне риск с бессмысленным и бездушным посыланием подчиненных на верную смерть. Каждый внутри себя решал этот вопрос по-своему, и, к сожалению, не все так, как это требовалось в интересах скорейшей победы над врагом. Подтверждением тому явился ряд фактов, о котором сообщалось в политдонесении от 10 июня. Так, например, 24 мая при проворачивании механизмов на С-4 обнаружилась поломка болта тяги торпедного аппарата № 5. При осмотре выяснилось, что болт на ³/₄