Часть I. Виктор

Пролог

Спящий город безмятежен. Темнота царит над ним, и каменные дома хранят молчание. Шумят лишь деревья, время от времени соглашаясь в чём-то с раскачивающим их ветром.

Никто не слышит ни нежный перезвон, ни лёгкую барабанную дробь, ни тоненький поющий голосок. Только тени, чернее чёрного, замерли в ожидании, и иногда кошачий силуэт, выгнув спину и подняв хвост трубой, мелькнёт в просвете между домами или на крыше.

Высоко-высоко мерцают звёзды, но и они почти не видны, даже если поднять лицо к чернильному небу.

Звёзды способны пронести сквозь время. Их свет – лишь слабый отголосок давно минувших лет.

Цепкий взор, несомненно, различит каменный мост – старинная кладка. Где-то внизу слышен тихий плеск воды о камень, свет луны скользит по водной глади.

Ни души.

Единственная фигура – чёрный силуэт, видение из прошлого, – он замер в нерешительности. Кругом всё так спокойно, умиротворённо. Ласковый ветер треплет тёмные кудри, гладит лицо, шею. Но прозрачные как лёд голубые глаза обращены к воде – та сулит прохладу.

Тело бросает в дрожь.

Он переставляет непослушные ноги, хватается за перила непослушными руками. Стоя на самом краю, пытается разжать окаменевшие в мгновенье пальцы. Он оглядывается в последний раз, но обнаруживает со вздохом облегчения и уколом разочарования, что вокруг по-прежнему никого.

Никого.

Глубокий вдох, а затем…

– Знаешь, со стороны ты выглядишь не так трагично, как тебе, должно быть, представляется, – насмешливо произносит бесплотный голос.

Человек на мосту оборачивается. Кругом темно, но он различает неясные очертания высокой фигуры. Неизвестно, игра ли это его воображения или реальный человек – прохожий, волею случая оказавшийся в этом безлюдном месте в поздний час.

– Мне нужен художник. Я высоко ценю талант и заплачу за него выгодную цену. Неразумно сбрасываться с моста, отказываясь от такого предложения.

Он замирает в раздумье. Должно быть, он бредит. Ведь это просто невозможно…

Он хочет ответить, но в горле пересохло, язык прилип к нёбу. Пытается развернуться и перелезть обратно через перила, но поскальзывается и срывается, успевая ухватиться за каменный выступ.

Фигура приближается и протягивает руку. Черт лица по-прежнему невозможно различить, но вблизи видно, каким огнем горят глаза спасителя.

– Холсты, краски – всё за мой счёт.

И он хватается за эту руку.

Глава 1. Новенькие

Было ли поначалу это утро сколько-нибудь интересным?

Нет.

Арсений бездумно раскачивался на стуле. Он пришёл на занятия слишком рано. Кроме него в классе была только пара человек. Никаких домашних заданий, которые нужно было бы повторять перед уроком, ведь на дворе стояло всего лишь второе сентября.

Одиннадцатый класс.

Вчера в школе царил праздник, и даже дождливая погода его не испортила. Они все встретились после лета – загорелые, подросшие, одетые в чёрное и белое, кто с новой причёской, а кто – с новым увлечением. И почти каждый – с букетом цветов. Их радостно встречали учителя. Надо признаться, после долгих каникул ученики тоже были им рады.

Теперь в школе не осталось никого старше.

Арсений помнил, как вчера в актовый зал вошли первоклашки. Такие маленькие… Ему с трудом верилось, что он был таким же, когда пошел в первый класс. Они выглядели испуганными и смущёнными, а старшеклассники приветствовали их громкими аплодисментами.

А потом был короткий концерт. Ничего особенного, но Арсению запомнилась одна песня – её звонко пела незнакомая ему девчонка, – и он до сих пор про себя напевал две запомнившиеся ему строчки.

После праздничной линейки их компания недолго покружила по городу, после чего ввалилась в дешёвое кафе, где они и просидели до самого вечера.

Со вчерашнего дня в погоде не наметилось перемен: туман льнул к окнам, деревья стояли ещё зелёные, лишь слегка тронутые увяданием, а небо так и было затянуто серой пеленой.

В кабинете русского языка и литературы гулял сырой сквозняк. Неприветливым и неуютным казалось искусственное освещение, и классики хмуро глядели со своих чёрно-белых портретов без рам. Унылые папоротники свесили с горшков ветви – им тоже было грустно. И старый вытертый линолеум местами топорщился.

Накануне вечером Арсений поздно лёг. Ночь была беспокойной, его сны торопились один за другим. А утром встать пришлось рано – он уже и забыл за лето, что уроки начинаются в такую рань. Растеряв остатки тепла по дороге в ванную, он к тому же обнаружил, что краны с горячей водой предательски пусты. Кухня тоже оказалась негостеприимна: мать уже ушла на работу, не оставив ни намека на сытный завтрак, а самому готовить спросонья ему было лень. Он искал спасения в горячем чае, но тот остывал буквально на глазах.

И вот Арсений раскачивался на стуле, взъерошенный и сонный, самому себе напоминающий нахохлившегося голубя на козырьке под крышей.

Ольга ворвалась в класс размашистым шагом и с ходу закинула сумку на место рядом с ним, после чего села сама.

– Привет!

Арсений кивнул в ответ.

– Чего так кисло? – живо поинтересовалась соседка.

– Спать хочу.

Она хмыкнула и принялась раскладывать на парте школьные принадлежности.

– И чем ты вчера таким интересным занимался, что не выспался?

– Читал, – деланно равнодушно бросил он, крутя головой по сторонам и посматривая, что интересного происходит за другими партами.

Но Ольга в ответ зарычала – Арсений повернулся к ней. Она запрокинула голову и закатила глаза.

– Только не это! Я не затем покупаю сборники кратких пересказов, чтобы ещё е и от тебя слушать, да ещё и не по школьной программе. Только не в этом году!

– Я даже ничего тебе ещё не рассказал.

– Но расскажешь, – с уверенностью заключила она.

Арсений поджал губы и потянулся к рюкзаку за тетрадкой с ручкой. Он думал подстеречь ее на уроке биологии, когда всё равно будет тоска смертная, и у Ольги не останется выбора: потому что слушать его пересказы лучше, чем усыпляющий гундёж. Тем более его так и подмывало…

– Посмотрим, что ты скажешь через урок-другой, – философски заметил он, и Ольга не сдержала мрачной улыбки.

Они дружили уже давно, класса, наверное, с пятого, и всегда сидели вместе – рассадить их не удалось ни одному учителю. Арсений не находил её симпатичной: она была очень высокая, с мальчишескими замашками, кучей клетчатых рубашек и рваных джинсов. Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо кто-то из класса был в неё влюблён . Парни её не замечали, а из девочек с ней никто близко дружить не рвался.

Кроме всего прочего, Ольге не повезло с родителями. Больше, быть может, никто из класса и не знал, но ему она кое-что рассказывала.

– Как дома дела? – спросил Арсений, пока народ постепенно прибывал.

Ольга дёрнула уголком губ в попытке изобразить беззаботную улыбку – но получилось похоже на судорогу.

– Нормально всё, – ответила она и сразу же сменила тему: – Я ещё расписание переписать не успела. Что у нас сегодня?

– Литература, две алгебры, информатика, история, обществознание и биология.

– Только второе сентября – и уже семь уроков! – простонала она, пододвигая к себе его дневник.

– Зато суббота теперь свободна. Так ведь лучше даже…

Но тут в классе появился Марк.

– Привет! – низкий, басистый голос заставил каждого в классе хоть на мгновение да оглянуться на вошедшего.

В несколько своих широких шагов Марк оказался рядом.

– Привет. – Арсений ухмыльнулся.

Нельзя было не заметить, что его лучший друг раздался в плечах за лето – такую гору попробуй теперь обыграй. Хотя и раньше шансов было не много…

– Вы уже слышали новость? Нам учителя по географии поменяли, – поделился Марк, скидывая рюкзак на парту позади них.

Ольга вскинулась: тяжелая сумка опасно просвистела над её головой, – нахмурилась, но промолчала.

– Откуда знаешь? – повернувшись к нему, спросил Арсений.

– Я в учительскую сейчас заходил, думал физрука найти – ну, по поводу тренировок, – а там новый учитель. И Нелли Михайловна еще говорит: вот, познакомься, мол, ваш теперешний географ.

– Как зовут?

– А-а-а… я не запомнил… Смотри! – Марк развернул рюкзак к нему и показал на большой круглый значок с изображённой на нём касаткой. Арсений ждал, что за этим последует какое-то объяснение, но Марк лишь молча сиял, глядя на него.

– Не понял.

– Касаточка, прикольно же?

Ольга обернулась.

– Это твоей сестры? – спросила она язвительно.

Арсений не сдержал смеха, но Марк был нечувствителен к её колкостям.

– Третьеклашки такие модные нынче. А мы что, хуже?

Радуясь своей находчивости, Марк наконец-то приземлился на стул, и, казалось бы, он ещё ничего не успел толком сказать, но одним своим присутствием сделал обстановку в классе теплее.

Постепенно кабинет заполнялся. Последним подоспел Игорь – ещё один из их неразлучной троицы. Он улыбнулся друзьям белоснежной улыбкой на смуглом лице и занял место рядом с Марком. За лето друг сильно загорел, а еще вытянулся, и теперь пытался с максимальным удобством пристроить свои длинные ноги под партой.

Прозвенел звонок. В класс вплыла учительница литературы, кутаясь в серую шаль. Она села за свой стол и откинулась на спинку стула.

– Здравствуйте, дети, – проговорила она хрипло. Арсений хорошо знал этот тон: учительница собиралась признаться в очередной болячке. – Прошу сегодня не заставлять меня повышать голос, я простудила связки. И в случае чего буду просто выгонять нарушителей из класса…

– Итак. – Она обвела присутствующих достаточно бодрым для больной взглядом. – Рада видеть вас всех после летних каникул подросшими и отдохнувшими, а главное, целыми и невредимыми. Как отдохнули?

Этот вопрос породил беседу, перерастающую местами в лёгкий гвалт. Вовлечены оказались все без исключения. Обсуждение заняло целый урок. Однако учительница, видимо, не возражала посвятить первый урок учебного года воспоминаниям о быстротечном лете: она сама говорила больше учеников. Все остались довольны.

Литература задала идеальный настрой всему дню. Алгебра прошла тихо и мирно, на информатике учитель пол-урока пропадал на планёрке, на истории знакомились с ещё одной новой учительницей, а обществознание пролетело за пустыми разговорами – им так и не подали команды записывать тему урока.

После шестого урока Марк и Игорь умчались со звонком в сторону столовой, распугивая по дороге младшие классы. Арсений не любил летать по коридорам: это не соответствовало его образу.

– Пошли вместе в столовую? – предложила Ольга, собирая вещи и бросая мимолётные взгляды на девчонок, по двое – по трое покидающих класс. Интересно, а если бы кто-то из них предложил ей пойти с ними, она бы согласилась?

Арсений пожал плечами, не возражая.

Однако в коридоре обнаружился подвох.

– Подождёшь меня около туалета? Я быстро, – поспешно добавила она.

– Будешь долго торчать, и я уйду, – вяло пригрозил он, шаркая вслед за ней, скрывающейся за дверью женского туалета. Ему по-прежнему хотелось спать.

За окном начинал моросить мелкий дождик. Арсений, прислонившись к подоконнику, думал о том, что этим бабьим летом обязательно вытащит друзей в лес, какие бы отговорки они ни придумывали. Или хотя бы в парк.

Ему нравилась, в общем-то, осень, но только в тёплые, погожие дни – когда ярко, пригревая, светило солнце и дышалось легко. А холодные затяжные дожди, сырой воздух и слякоть – не нравились. Это всё было уныло.

Арсений, чувствуя себя глупо, нетерпеливо потопал ногой, потом хлопнул ладонью по подоконнику и повернулся спиной к окну. Ольга как за смертью ушла.

Из туалета выпорхнула группа девчонок. Арсений скосил глаза – соседки среди них не было. При виде него две девочки глупо прыснули от смеха и сразу же отвели взгляды, а третья надменно вздёрнула нос, будто вовсе не заметила.

Арсений отвернулся, скрывая улыбку.

Инна.

В прошлом году они встречались пару недель, а теперь при встрече с ним она всякий раз делает вот так. Как будто нельзя просто сказать друг другу «Привет» или что-то типа того – что за глупости?

В конце концов, когда его терпение готово было лопнуть, показалась Ольга.

– «Я быстро», – передразнил её Арсений. – На обед десять минут осталось.

– Забей! Биология ведь. Ничего страшного, если чуть-чуть и опоздаем. Мы ещё наверняка не одни такие будем. Видел эту?..

– Видел… – Они спустились по ступенькам в столовую, и он присвистнул при виде очереди.

Они пристроились с подносами в конец. Из-за стола Арсению беззаботно помахал Марк.

– Я не могла быстрее, – хмуро заметила Ольга. – Я была нужна там.

Ольга бывала странной, но всё же Арсений не удержался и скривился.

– Нужна где? В туалете?

– Просто не могла пройти мимо. Ты уж извини, но я Инну терпеть не могу. – Арсений пожал равнодушно плечами. – И, похоже, у твоей подружки появился новый объект для насмешек.

– Ага, – протянул он рассеянно, ставя себе на поднос тарелку со вторым – очередь двигалась быстро. Но Ольга, не замечая его безразличия, продолжала:

– Какая-то девчонка – я её раньше не видела. Хотя, может, просто не замечала. Такая неприметная… – Ольга задумчиво осмотрела тарелку с салатом, поставила обратно и взяла другую. – Но милая. А Инна с подружками подкараулили её у умывальников и принялись измываться – они кого угодно до слёз доведут. Не знаю, в чём у них суть конфликта была. Да и был ли он вообще. Я не разбиралась. Но девчонка готова была уже расплакаться…

Истории более «захватывающей» Арсений еще не слышал. Он проводил тоскливым взглядом друзей, покидающих столовую. Однако рассказ требовал завершения.

– Чем ты им пригрозила?

Ольга зарделась от его вопроса, хоть вида не показала, – она гордилась тем, что никого не боялась. Ну, почти никого.

– Сказала Инне, что подкараулю её после школы.

И это не было пустой угрозой.

– И что? – Арсений невозмутимо бросил в чай два кубика сахара. – Она не хочет с тобой встречаться после уроков?

Ольга улыбнулась и покачала головой.

Расплатившись, они нашли свободный столик. Столовая уже наполовину опустела. Остались в основном старшеклассники.

– Пожалуй, я смогу тебя простить, – снисходительно произнёс он.

– Ты уж прости, – сгримасничала Ольга, ставя поднос на стол и закатывая рукава рубашки.

На биологию они и впрямь опоздали.

Учительница – флегматичная женщина в годах, в зелёном шерстяном платье и с ниткой бус из янтаря на дряблой шее, – никак не отреагировала на их опоздание, хотя друзья и изображали искреннее раскаяние, усаживаясь за парту. Она продолжала вещать со своего небольшого возвышения у доски, сцепив руки перед животом.

Через пять минут Арсений почувствовал охватывающую его дремоту. Голос учительницы был чудодейственным снотворным, записи с ним можно было бы выгодно продавать – вот что витало в его затуманенном мозгу.

Оживление и запах табачного дыма в обстановку привнесли вернувшиеся с улицы Марк с Игорем. Они тоже сделали вид, что им стыдно за опоздание, хотя никого этим не обманули, а затем вдоль стеночки пробрались к задним партам, где и собирались пересидеть урок.

– …А теперь откройте учебники на странице пять, – продолжала бубнить себе под нос учительница. – Прочтите и кратко законспектируйте первую главу. После урока выборочно возьму тетради на проверку… Что, Лена?

– Но мы учебники только завтра получим.

– Хм. Хорошо. У меня есть один учебник. У кого в классе хорошо с дикцией?

– У Кати, – раздалось с нескольких сторон.