Millie Adams

The Billionaire’s Baby Negotiation

The Billionaire’s Baby Negotiation

© 2022 by Millie Adams

«Пообещай мне счастье»

© «Центрполиграф», 2023

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2023

* * *

Глава 1

Должно же быть слово в каком-то языке для обозначения желания одновременно целоваться с человеком и драться с ним. Олив Монро надеялась, что такое слово есть, просто ей оно еще неизвестно. Олив разговаривала на десяти языках, это нужно было для бизнеса.

Слово вертелось в голове каждый раз, когда она смотрела на Гуннара Магнуссона. Миллиардер, филантроп, настоящий викинг, бесящий с детства. Когда она впервые увидела его, ей было шесть, ему – шестнадцать. Их отцы были заняты переговорами, а она сидела на скамейке перед конференц-залом.

Отец просил ее не трогать сладости на столе, пока он не выйдет из зала заседания правления, но шоколадный кекс сам просился в рот. Кекс лежал на столе. Только она протянула руку, как в комнату вошел высокий мужчина со светлыми волосами (в шесть лет мужчины все, кто старше десяти) и походя слопал ее кекс. Окинул ее презрительным взглядом. Потом она узнала, что это сыночек крупнейшего конкурента ее отца.

Гуннар Магнуссон, сын Магнуса Рагнарсона, самого ненавистного человека в семье Монро. И он съел ее кекс. Так себе день рождения – папа на переговорах весь день, а ты его жди. И не трогай сладости.

Мама умерла, когда Олив была крошкой, любовь всей жизни отца ушла. Он не стал искать для дочери нянь, а взял ее в свой мир, и она стала самым главным человеком в его жизни. Он не хотел испортить ее день рождения, мечтал отпраздновать его вместе и потом повел ее есть суши. Не было толпы детей, торта и катания на пони, но рядом был папа, который олицетворял для Олив весь мир.

Гуннар был сыном папиного конкурента, отцы их работали в одной отрасли и перехватывали друг у друга контракты. Иногда он приходил на отраслевые мероприятия, одетый в смокинг, приковывая взгляд к широким плечам и мускулистым рукам, тонкой талии и бедрам, к светлым волосам и глазам – равнодушным льдинкам, и заставлял ее испытывать смятение, в пятнадцать лет еще почти непонятное.

Когда ей было семнадцать, отец Гуннара умер.

– Мы должны пойти на похороны, Олив.

Она в замешательстве посмотрела на своего отца:

– Но ты ненавидел его.

– Он был моим соперником, да, не скрою, но такая конкуренция только закалила меня и сделала настоящим профессионалом.

Именно тогда она поняла природу конкурентных отношений. В жизни и в бизнесе всегда нужен соперник, с которым можно соревноваться, стараясь стать лучше. Опытный противник. Гуннар взял тогда на себя контроль над отцовской компанией и вернулся в ее жизнь. Но он уже управлял, а она еще была не у дел.

– Когда-нибудь, – сказал ее отец, – ты встретишься с ним лицом к лицу. И ты победишь. По крайней мере, очень на это надеюсь. Я не думаю, что у меня впереди много времени. Но ты… у тебя блестящий ум, Олив, и ты можешь продолжить мое дело. Но ты должна помнить: соревнуйся без пощады и не позволяй эмоциям затуманивать разум. В борьбе все средства хороши, даже если это звучит банально.

Теперь, входя в зал заседаний, Олив все время повторяла мысленно слова отца. Это была ее битва, и Гуннар стал ее противником.

Сегодняшний контракт оказался самым крупным за последнее время. Незавершенное дело, любимое детище ее отца, над которым он работал годами и умер, не успев закончить. Внедрить их операционную систему в управление электромобилями было делом чести для него. Ее отец был приверженцем консервативных традиций. Гуннар возглавил «Магнум» десять лет назад, а Олив руководила компанией не так давно, взяв на себя незаконченные проекты отца и работая изо всех сил, чтобы продолжить его дело, применив все навыки, которым он ее обучил.

И если бы не то, что произошло между ними с Гуннаром после похорон ее отца, Олив бы совсем не чувствовала себя виноватой в том, как добыла информацию для сегодняшней деловой встречи. Это был настоящий, эталонный корпоративный шпионаж. Но контракт означал бы, что ее бизнес останется на плаву на следующее десятилетие. Компании их отцов уже много лет соревновались подобно белым и черным в шахматной партии. Технология «Магнума» была очень популярна у бизнесменов. «Эмбиентом» чаще всего интересовались художники. «Эмбиент» создал самый успешный телефон. «Магнум» предоставил графический интерфейс и серверное программное обеспечение для большинства программ, которые работали на компьютерных чипах, включая контракт с крупнейшей авиакомпанией на использование их микрочипов для удержания самолетов в небе. Все это было глобальным господством, и чем больше компьютеризированных транспортных средств становилось, тем активнее возрастала конкуренция. В любом случае «Эмбиент» казался Олив вне конкуренции. По ее мнению, все, что делал «Магнум», было скучным.

И все же Олив становилась мягче, когда Гуннар оказывался рядом с ней. И как раз в этот момент она услышала тяжелые шаги в коридоре.

Он был в сшитом на заказ костюме, крупный, светловолосый, со светлой бородой и пронзительными голубыми глазами, так напоминающий викинга из сериала.

– Маленькая Оливка, рад тебя видеть.

Он назвал ее так же на похоронах ее отца, и это крайне расстроило Олив. Она расплакалась в его объятиях. Но сегодня ей поневоле придется быть жесткой.

– Привет, Гуннар. Сегодня не совершали набегов на деревни и не брали женщин в плен?

– Да нет, мы не всегда такие напористые.

– Но ты же здесь.

– Спасибо за комплимент. Я знаю, тебе нравится притворяться жертвой, вынужденной соревноваться с лучшими.

– Я выигрываю в половине случаев. Так что не уверена, что ты лучший, – сказала она, делая шаг к нему и дергая за лацкан его пиджака. Олив тут же пожалела об этом жесте. Тепло электрической волной пронеслось между ними. И она вспомнила случаи, когда они сталкивались на протяжении многих лет.

Случай, когда он вытащил ее из вазона с растением, стоящего в огромном офисе, куда она угодила, оступившись. Или момент, когда он отвез ее обратно в пустой семейный дом после худшего дня в жизни, когда она попрощалась со своим отцом и чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо. Или же эпизод, когда Гуннар сидел напротив нее в той гостиной и смотрел с сочувствием. Пусть она поплачет, поговорит и поделится воспоминаниями. Завернул ее в одеяло и отнес наверх.

И когда он поставил ее перед дверью ее спальни, всю растрепанную, с мокрыми от слез глазами, Олив положила руку ему на грудь и почувствовала, как сильно бьется его сердце. Он снял пиджак внизу и был одет только в белую рубашку, расстегнутую у горла, и она хотела его. Она подняла к нему заплаканное лицо, ей хотелось тепла.

– Нет, Олив. Иди спать. Ты устала, и тебе очень грустно, и ты не поблагодаришь меня утром.

Он причинил ей боль. Разрушил ее самооценку этим отказом, и она до сих пор не могла простить ему этого поступка. И когда снова увидела его на деловом приеме, Магнуссон вел себя так, как будто той ночи не было.

Олив возмущало, что она все еще находилась под его влиянием. Испытала облегчение оттого, что он не собирался унижать ее, упоминая о неудачной попытке поцеловаться. Но, к сожалению, она все еще не излечилась от болезни, называемой Гуннар, и ее несвоевременное и неправильное влечение подпитывало ее желание выиграть этот контракт. Теперь Олив чувствовала колоссальную ответственность: она хотела увидеть, как мечты ее отца воплощаются в жизнь. Быть такой сильной и безжалостной, какой он всегда представлял ее в своих мечтах. И наконец, убрать Гуннара из своей жизни, чтобы освободиться от этого противоречивого клубка чувств, смеси ненависти и симпатии. В течение многих лет ее ночные фантазии были о том, как викинг уносит ее и связывает, чтобы она стала пленницей в его огромнои доме… Она являлась главой крупнейшей корпорации. Никто не должен был этого знать. И никому не нужно было видеть ее стопку любовных романов о викингах.

Гуннар безраздельно и единолично владел ее чувственностью. Он был причиной стольких эротических фантазий! Именно он был повинен в формировании девичьих представлений о сексе и романтике. Олив всегда убеждала себя, что у нее полностью отсутствует личная жизнь, потому что она занята и ей просто некогда по-настоящему заняться собой. Но правда была гораздо более конкретной. Гуннар занимал все ее мысли, вытесняя прочих мужчин.

– Я принес тебе кое-что.

Гуннар полез в свой портфель и вынул шоколадный кекс. Олив всегда радовалась таким знакам внимания и совершенно не могла скрыть своих эмоций. Он взял за правило приносить ей шоколадный кекс на каждую из этих бизнесвстреч, которые становились все более и более накаленными. Они никогда не обсуждали контракты наедине с потенциальным заказчиком. Они всегда делали это вместе. Их споры стали легендарными, и люди хотели занять место в первом ряду, чтобы наблюдать накал страстей. Гуннар утверждал, что кекс был пальмовой ветвью. Она думала, что это способ разозлить ее.

– Спасибо, – сказала Олив, беря кекс в руки.

Она начала слизывать глазурь, а когда подняла взгляд, то увидела, что в его голубых глазах светится тепло. Да. Притяжение между ними явно было взаимным.

– Кто бы из нас ни выиграл этот контракт, работы явно предстоит много, и не на один месяц… Осмелюсь предположить, что мы не увидимся еще довольно долго.

– Я буду скучать по тебе. Или, может быть, я просто буду скучать по твоим наивкуснейшим кексам. Что станет с тобой, если ты не получишь этот контракт? Сосредоточишь все внимание на других своих начинаниях?

– Я не проиграю, – заявил Гуннар с потрясающей и всегда злящей ее самоуверенностью.

– О, Гуннар. Не будь таким самоуверенным.

Олив улыбнулась ему. Бедный Гуннар. Ей почти стало жаль его, потому что она увидела всю его презентацию несколько месяцев назад. И быстро исправила все недочеты в своей презентации… Гуннар просто никогда не узнает, кто так сильно его подставил. И такая уверенность в своей позиции позволила ей откинуться на спинку стула во время его презентации и сосредоточиться на нем самом. Резкость слов, мужественные широкие плечи… Да. Было так легко представить его в роли викинга. Она действительно не понимала, как можно одновременно ненавидеть человека и хотеть только его.

Олив не была ханжой. Но она все время занималась делами и давным-давно решила, что нет смысла заниматься чем-либо с мужчиной, который не возбуждает ее так же, как новая технология… Или Гуннар Магнуссон.

Олив целовалась с парой мужчин, но их ласки оставили ее совершенно равнодушной, до большего так и не дошло. И опять же, один испепеляющий взгляд Гуннара дал ей на несколько недель больше пищи для фантазий, чем любой из этих поцелуев. Тот момент в холле ее семейного дома… когда она смогла вдохнуть его запах, когда она была так близко к нему, что могла чувствовать его тепло… Эти воспоминания преследовали ее даже сейчас, когда они притворялись, что той нежности, связи никогда не было.

Так в чем же был смысл всей этой необъяснимой химии между ними? Если она не сможет быть с ним, то никогда не будет никого другого. Да и с Гуннаром она сегодня покончит.

Настала очередь ее презентации.

– Спасибо. Это было очень интересно, мистер Магнуссон. Я думаю, мистер Ямамото, что вы найдете мое предложение наиболее привлекательным направлением.

Олив выявила каждый изъян в дизайне Гуннара, а в ответ подправила свой собственный. Она приступила к созданию системы, которая уничтожила его. В привлекательном и приземленном стиле, который сделал технологию настолько доступной, что ее мог понять любой, она изложила свой план. В конце концов, рукопожатие досталось именно ей.

– Поздравляю, мисс Монро. «Эмбиент» – очевидный выбор для удовлетворения потребностей нашего автопарка.

Гуннар никак не отреагировал на собственное поражение. Не в первый раз он проигрывал Олив. Но это была его самая большая потеря. Он храбро пожал руку мистеру Ямамото и улыбнулся.

– Возможно, мы могли бы работать вместе в будущем.

– Никогда не знаешь наверняка, что будет завтра, – сказал мистер Ямамото.

И после они с Гуннаром ушли одновременно. И начали быстро спускаться по коридору.

– Конечно, будет очень обидно не видеть тебя в течение следующих десяти лет. Может, все же пересечемся как-нибудь.

– Это была доблестная победа, – сказал Гуннар, – ваш продукт великолепен, я вынужден признать этот факт. У тебя есть какие-нибудь планы, пока ты здесь, в Токио?

– Хочу полакомиться суши в моем гостиничном номере и почитать книгу.

Он внимательно посмотрел на нее, а Олив лишь улыбнулась в ответ:

– Я надеюсь, ты не воспримешь это слишком близко к сердцу.

– В бизнесе все честно.

Олив ухмыльнулась: вряд ли Гуннару понравится ее тайная деятельность в его компании. Она убила двух зайцев одним выстрелом. Мало того, что у нее был контракт, теперь Гуннар исчезнет из ее жизни. Она перестанет быть одержимой, перестанет просыпаться вся в поту, тяжело дыша и дрожа от оргазма, который она испытала во сне из-за секса с ним. Да. Она чувствовала себя очень довольной.

– Где ты остановилась? Я полагаю, мы живем в одном здании.

– Конечно. Самый хороший отель в нескольких минутах ходьбы, – сказала Олив. Они с Гуннаром были очень похожи, и часто их вкусы совпадали.

Плечом к плечу дошли до их отеля. Вошли в вестибюль и продолжили идти вместе.

– Верхний этаж.

– И у меня.

Они вошли в лифт, и двери закрылись за ними. Олив слышала, как в ушах отдаются резкие удары сердца, взбудораженного его близостью.

– Выпьем по случаю твоей победы?

– А почему бы и нет?

У нее нарастало чувственное предвкушение. Он повел ее в свой пентхаус.

Большие окна, выходившие на город, открывали вид на безумие внизу, удерживая жильца на расстоянии.

– Я люблю Токио, – сказала она.

– Я предпочитаю забраться на вершину горы в пустынной местности. Я выбираю одиночество. Оно мне нравится.

Олив повернулась и увидела, что он стоит перед кухонной стойкой, положив руки на глянцевую темную поверхность столешницы. Такие красивые руки!

– А я люблю общество. Вечеринки, на которых можно завязать полезные связи.