В сердце моем уж давно только холод,
Моря бескрайнего черная тишь.
Ты, светлый лорд, уже тоже не молод.
Что же пришел, всё себя ты казнишь?
По́лноте, пусто, прошло уж былое.
Любишь? Смешно. Где ты был, мой любимый,
В годы, когда я жила лишь тобою?
Выбрал принцессу, моложе, красивей…
…Кровью по пальцам стекает обида.
Сердце – осколки. Душа – как в стекле.
Зря, светлый лорд. Тебя море не примет
….Чиркнул волну длинный хвост в чешуе.
Когда я закончила, то увидела, что в стороне притулилась служанка и, размазывая слезы, всхлипывает, позабыв о работе и посетителях. И тут ко мне подошел немолодой грузный мужчина с гордой посадкой абсолютно седой головы. Он швырнул в мою шляпу полный мешочек монет и глухо велел:
– Уйди, менестрель. Не рви душу! – развернулся и, покачиваясь словно пьяный, хотя я видела его абсолютно трезвые глаза, ушел в дальний угол. Буквально рухнул на скамейку и уронил лицо в ладони.
Откланялась молча, забрала свой головной убор и гитару и с прямой спиной пошла к лестнице. Уходила я в звенящей тишине.
А как только поднялась наверх, бросилась к нашей комнате, чтобы проверить состояние Дара. У него был жар…
Следующие двое суток я не отходила от него ни на минуту. Он горел и не приходил в сознание. Периодически его снова начинало корежить, и он бился в судорогах. И тогда я, навалившись сверху, прижимала