Ты невероятно живучая, Рыжая. Нормальная девушка убилась бы еще при первом полете в тазике с той ледяной горы. А ты даже с лошади падаешь как кошка, переворачиваясь на лапы.
– Дяденька леший, ну пожа-а-алуйста, выведи нас отсюда-а-а… Ну помоги-и-и… – Как ты ее терпишь? – несколько ошеломленно поинтересовался мой невидимый собеседник.
– Мужчи-ина… Отдай нам мужчи-и-ину… Отда-а-ай… – Вот заладили! – Я перекинула потрескивающий огненный шар с одной ладони на другую. – Повторяю! Вы не трогаете нас, а я взамен не варю в вашем озере колоссальную порцию ухи с мавками в качестве основной мясной составляющей.
– Ну что, идем? – Куда? – медленно поднялся он с земли. Вот тут и оказалось, что он выше меня на полторы головы и шире в плечах раза в два. – Ого, ты дылда!
– А должны где быть? Куда портал настраивали? – В столицу. Но из-за того, что некоторые наглые, летающие в корытах рыжие лисы сшибли меня с ног, портал оказался не настроен до конца и сбит. И где мы сейчас, я не имею ни малейшего представления.
Одарив меня испепеляющим взглядом синих глаз, страдалец завозился, уперся в землю руками и встал на четвереньки. Эх! Хорошо стоим… висим… Даже не болтаемся… Вернее, Блондинчик стоит на четвереньках и прожигает меня глазюками, я… Ну а я вишу у него под пузом. Руками держусь за его шею, ногами – за талию. А между нами моя сумка, зажатая животами.
– Н-не м-могу, – помолчав, призналась я и снова икнула. – Н-не слуш-шаются. И правда, и руки, и ноги проявили похвальную любовь к жизни и искали надежную опору.
– Какого хрына?! – Это сверху, от моей жертвы. Ну и помимо человеческих голосов еще было «Бум!», «Бам!», «Дзинь!», «Хрясь!». Вот с этим последним «хрясь» я, мой таз (то есть щит) и наша с ним добыча врезались во что-то твердое.