Пролог

Все ее дороги ведут в Тихую Падь. Нет, не так. У нее одна дорога – и всегда сюда.

Она извивается белоснежной лентой зимнего морозного утра, тянется вуалью туманов и дымок, играет сотнями оттенков красного и рыжего. А еще она иногда бурая. Как засохшая кровь.

И сегодня эта дорога закончится.

Она даже принарядилась по этому случаю. Надела алое платье… такого же цвета, как лента, что развязал Василь в ту ночь.

В ту ночь, когда она ушла отсюда, думая, что никогда не вернется.

Но все ее дороги ведут в Тихую Падь.

Сколько раз она уже сворачивала, обнаружив, что едет по знакомому тракту, сколько раз уводила себя отсюда?

Но в этот раз не смогла. Единственное, что сделала – продала коня и пошла пешком, чтобы потянуть время.

Радим был очень недоволен ее решением, и сделал все, чтобы ей это показать. Всю дорогу недовольно фыркал, подныривал под ноги, несколько раз заставив споткнуться, а потом и вовсе куда-то исчез.

Она уже начала за него беспокоиться, но в один прекрасный момент, когда изъеденный ветрами старый частокол деревеньки можно было разглядеть среди деревьев, внезапно показался в поле зрения.

Все ее дороги ведут в Тихую Падь.

Его дороги – тоже.

– Что, старый лис, не хочешь быть один? – спросила она его, когда пушистый хвост ласково провел по ее лодыжкам. Радим бессовестно залез под юбку, но ее это не волновало.

Боднув ее ногу головой, Радим высунул нос из подола. Опять фыркнул, показывая, как сильно он недоволен ее решением покориться судьбе.

– Ты же знал, что однажды это случится, – укоризненно сказала она. – Что мы вернемся сюда. Это наша судьба, Радим. Наше с тобой проклятие.

Лис проворчал что-то совершенно недовольное. Он нечасто подавал голос, и она привыкла к тишине, что сопровождает ее повсюду.

Привыкла к расступающимся вокруг нее людям. Даже зажиточные горожане ее побаивались.

Никто не любит ведьм. Особенно таких, чья сила видна на расстоянии.

Особенно таких, чей дар не связан с провидением или судьбой.

Она – не вещунья, к сожалению. Она – истинная ведьма, подчиняющая себе силы ветра и воды.

И это видно по ее сапфировым глазам, в которых навечно поселились рыжие всполохи.

Жаль, что так все происходит. Будь ее воля – она прожила бы спокойную безвестную жизнь в Тихой Пади, вышла бы замуж за Василя – самого завидного и красивого юношу, который был в нее влюблен, родила бы ему трое… нет, пятеро детей…

И умерла бы.

Возможно – счастливой.

Но мы не выбираем свою судьбу. Как бы мы не пытались ее изменить, лента жизни извернется, завяжется в узел, но все равно заставит пережить то, что было предначертано.

И не важно: боль потери или неожиданный подарок.

Она давно уже смирилась.

Все ее дороги ведут в Тихую Падь.

Ведь ей предначертано ее уничтожить.

Или спасти.

Часть первая. Рыжий лис

Зачерпнув ложкой склизкую кашу из сечки, Лиска зажмурилась и отправила ее в рот, всеми силами себя убеждая, что это – очень вкусно.

Ей предстоял серьезный разговор с тетушкой Душицей, и следовало к нему хорошенько подготовиться: съесть всю кашу в тарелке, вымыть ее, пересыпать горох в новую бутыль (это она еще вчера должна была сделать, но засиделась за книгами допоздна), натаскать воды для кипячения…

Сегодня тетушка объявила банный день, и Лиска была этому очень рада! Ведь вечером… вечером…

– Тетя Душичка, а ведь сегодня в деревне ярмарка… – ну кто ее за язык тянул, а?

Она ведь не сделала еще ничего, и у тети будет повод ей отказать.

Тетушка аж вязание отложила. Хмуро посмотрела на Лиску и строго ответила.

– Тебе нельзя на ярмарку, Василиса. Сколько раз мне нужно повторить, чтобы ты и не думала заходить в Тихую Падь?

– Но… там же все будут… говорят, с этой ярмаркой даже какие-то скоморохи приехали! Можно я посмотрю? Одним глазком? – Лиска даже ложку отложила, пытаясь придать себе жалобный вид.

Тетя отложила вязание и тяжело встала с лавки. Она не была тучной или даже полной, но каждый раз, когда Душица шагала, ей казалось, что тетушка несет что-то тяжелое. Такое тяжелое, что от этого быстро устаешь.

– Нельзя тебе в деревню, Василиса. И если я узнаю, что ты хотя бы одной ногой ступила за частокол, я тебя накажу. А ты знаешь, как я умею наказывать.

Лиска знала. О, да, она знала!

Не успела она полгода назад попасть сюда, как тетя Душица хорошенько ее отлупила смоченными в воде прутьями. По попе. Лиске тогда целых три дня сидеть было больно!

– Но тетя Душичка… – шмыгнула носом Лиска. – Ну пожалуйста! Я больше никогда-никогда ни о чем не попрошу!

Она вскочила с табуретки и порывисто обняла тетю. От нее пахло кострами, осенними листьями и старостью.

Но Душица настаивала, чтобы Лиска называла ее именно тетушкой, а не бабушкой.

– Нельзя, – строго ответила Душица. – Но хочешь… – она тяжело вздохнула. Хочешь я принесу тебе из деревни сахарных петушков?

– Хочу. И еще хочу косынку, как у Здиславы! Яркую и красную! А потом еще я хочу… – Лиска чуть не задохнулась от желаний. Она столько всего хочет!

Вот прям все на свете!

– Еще… еще… ленточку… зелененькую! Нет! Синенькую!

– Хорошо, хорошо! – Душица ласково провела рукой по Лискиным волосам – темно-русым, густым, совершенно непослушным. – Будет тебе ленточка, петушок и косынка. Но ты пообещаешь мне, что твоя нога не заступит за частокол. Нельзя тебе в деревню, Василиса.

Лиска шмыгнула носом.

– Я еще ни разу там ни была, – она подняла голову и посмотрела на тетю полными слез глазами. – Почему ты меня не пускаешь?

– Вырастешь – расскажу. А сейчас просто пообещай, что пока меня не будет, ты займешься горохом, а потом переберешь крупу, что принесли нам третьего дня.

Лиска кивнула.

– Хорошо. Только пусть будет два петушка… нет, три!

Душица опять рассмеялась. Несмотря на возраст и белеющие в волосах пряди седины, ее голос был таким красивым, что Лиска заслушивалась.

– Три петушка, я запомню. А теперь марш за водой! Банный день у нас, забыла?

Лиска радостно схватила ведро и отправилась к ручью, будучи совершенно счастлива, что тетя не заставила ее доедать завтрак.

Все-таки сечку Душица варила из рук вон плохо.

Хорошенько вымывшись, Лиска помогла тетушке собраться: старательно вытряхнула корзину от пыли и луковой шелухи, чтобы петушки и косынка уж точно влезли, заплела ее полосатые волосы (седина и черные локоны перемежались между собой причудливым образом) в косу, вплетя несколько соцветий черноплодки, смахнула грязь с ее красивых расписных сапожек (такие молодой девице носить, а не пожилой женщине, но надо признать, Душице эти сапожки невероятно шли), и вообще – такую деятельность развила, что тетушка не выдержала и расхохоталась.

– Егоза ты, Василиса!

– Я просто хочу, чтобы все было совсем-совсем хорошо! – воскликнула Лиска. – Ты же правда купишь мне косынку?

– Обязательно, – пообещала Душица. – Только пообещай, что ты не будешь пытаться проникнуть в деревню вслед за мной.

Лиска вздохнула. Конечно, она хотела увидеть ярмарку, а особенно скоморохов… но как тетушка это поняла?

– Я… хорошо, я обещаю, – понуро сказала она.

Мама

мама…

всегда говорила ей, что если пообещал – нельзя нарушать. Ни в коем случае нельзя пренебрегать данным словом.

А значит – не увидеть ей сегодня скоморохов.

– Вот и молодец, – улыбнулась Душица. – Я заодно кое-какие дела в деревне переделаю… накопились… но ты не волнуйся, хорошо? Я могу вернуться уже после темноты.

– Но ведь ночью в лесу опасно! – испугалась Лиска. – Ты же сама говорила!

Душица ласково улыбнулась и потрепала ее по волосам.

– Это тебе пока опасно, моя родная. А такая старуха, как я, не интересует даже волков. Слишком жесткая, понимаешь?

Лиска от волнения даже заикаться начала.

– Но… но… т-т-ты же вернешься, правда?

– Конечно! – рассмеялась Душица. – Все будет хорошо. Жди меня. Я вернусь с подарками, обещаю!

Лиска впервые провожала тетушку в Тихую Падь так надолго, и поэтому сильно тревожилась. Душица предпочитала сидеть дома или копаться в небольшом огородике возле избы. Часто, иногда по нескольку раз в день, к ней приходили люди. Лиску всегда выпроваживали в это время из избы, и что делала тетушка, она не знала. Люди уходили. Иногда с улыбкой. А иногда – с понурыми плечами и гневом на лице.

И всегда люди оставляли что-то после себя. В основном, продукты: сыр, молоко, мясо… но иногда Лиска видела, как их обеденном столе сверкают медные и золотые монеты с чеканным профилем Великого Князя Радомира.

Когда Лиска спросила, за что деревенские дают им еду и деньги Душица лишь хмуро сказала, что каждому в этой жизни дается дар. И не всегда – светлый.

Лиска до сих пор и не поняла, что это значит.

– Ты только будь осторожнее, ладно, тетя Душичка? – попросила она, когда тетушка уже вышла на порог избы. – Я не пойду в деревню, обещаю!

– Я буду очень осторожна, – пообещала в ответ Душица.

– И скоморохов… ты на них посмотри, ладно? А потом мне расскажешь, какие они! Вот бы они веселыми были! И яркими! И колпаки у них такие… звонкие! Ты про них расскажешь, правда? – Лиска опять почувствовала себя дурочкой.

Вот зачем она пообещала, а?

Теперь придется слово держать. Иначе мама

…мама…

ее никогда не простит!

Душица ушла, и Лиска честно попыталась заняться делом. Перебрала крупу, проверила сушеные травы и разложила некоторые по специальным мешочкам, сходила в курятник, где жили целых три курицы, и вычистила его, а потом бросила квохчущим птицам зерна.

Она даже почти устала, вот только солнце почти и не двинулось по небу. Как будто время остановилось!

Несправедливо! Ведь ей действительно очень хочется посмотреть на скоморохов! С каждым мгновением бороться с искушением становилось все сложней. Но она пообещала, и не собиралась свое обещание нарушать.

… но кто сказал, что данное слово нельзя… обойти?

Ведь она пообещала, что не зайдет в деревню, но ведь она может постоять рядом с частоколом. Может, что-нибудь услышит? Конечно, смотреть намного интереснее, но…

Но бороться не было сил. Подумав, что она не делает ничего плохого, Лиска переплела свою темную косу, надела самое красивое из своих платьев и отправилась в деревню.

Нет.

К деревне. Она не будет в нее заходить! Ведь она дала слово! Она просто постоит рядом с частоколом. Это же не будет нарушением обещания, правда?

Уже выйдя на опушку леса, Лиска увидела, что с севера на деревню надвигается огромная синяя туча. Солнце палило нещадно, и теперь было понятно, почему.

Скоро начнется ливень, он же принесет с собой прохладу, а у Лиски с собой даже легкой шали нет. Может, вернуться? Но посмотрев на тучу, Лиска решила рискнуть. Если что – она побежит домой быстро-быстро, и совсем даже не простудится!

Успокоив таким образом свою совесть, Лиска вприпрыжку отправилась в Тихую Падь.

Нет.

К Тихой Пади.

Частокол был высоким. Лиске казалось, что он аж до самых небес вырос. А что если туча за него зацепится, и в Тихую Падь придет вечный ливень? А что если вода наберется и затопит деревню до самых крыш? Может, поэтому Душица не разрешает ей туда заходить?

Но ведь, она сама туда пошла, значит, все будет хорошо? Почему взрослым можно все, а ей, Лиске, даже на скоморохов посмотреть нельзя?

А так хочется…

К радости девочки, между бревнами частокола оказались просветы – совсем небольшие, но подглядеть одним глазком, что творится в деревне, она могла. Но ничего интересного не видела. Домики, как домики, когда она жила с родителями в Осинке, у них такой же был. Ладный, светлый, с резными ставнями и расписным колодцем прямо рядом с крыльцом!

Людей она не видела: все, наверное, на ярмарку ушли. Но где же ярмарка? Эх, а ведь наверняка в центре деревни. Отсюда и не углядеть.

И не услышать ничего.

Обидно было до слез. Деревенские ворота были открыты: заходи, кто хочет, но Лиска дала слово. А смотреть на пустые кривые улочки… что на них смотреть? В Осинке улицы пошире были. И почище.

Но Лиска решила обойти деревню по кругу. А вдруг ей повезет?

Не обращая внимания на прохладный ветер, который предупреждал о скорой непогоде, Лиска упрямо шла вдоль частокола, время от времени заглядывая в щели. Странно, но домики на западной стороне деревни выглядели совсем уж ветхо. Девочка решила, что в Осинке таких и не было нигде.

Наверное, это обидно: жить в таких развалюхах, когда совсем недалеко стоят яркие светлые домики!

Лиска даже замерла, вглядываясь в улочку. Это же несправедливо!

Она ненавидела несправедливость. В Осинке она часто ввязывалась в драки, защищая совсем уж малышей, когда тех обижали старшие. И так удачно ввязывалась, что ее боялись все местные хулиганы! Она даже гордилась, когда здоровые четырнадцатилетние лбы почтительно здоровались с ней.

«Привет, Василиска! Пойдешь с нами на озеро?»

Жаль, что это время закончилось. Честно говоря, здесь ей было очень одиноко. Да, тетушка Душица всеми силами пыталась ее чем-нибудь занять и даже развлечь, но Лиска жутко хотела поиграть со сверстниками!

А в деревню ей нельзя. Она же пообещала!

– Ты чего тут делаешь, мелочь? – раздался позади мальчишеский голос, на последнем слове давший хорошего «петуха».

Лиска аж подпрыгнула от неожиданности. Обернувшись, она обнаружила перед собой высоченного парня. Убегающее от тучи солнце раскрасило его рыжую шевелюру в ярко-красный цвет, а веснушки у него были, наверное, даже на кончиках пальцев. Лиска постеснялась приглядываться.

– А ты чего тут? – жизнь научила ее сразу идти в нападение. Мальчишки – такие трусы, если не показывать им слабость!

Парень моргнул. Почесав нос, он сделал шаг назад. Лиска отметила, что он босиком. Еще на нем были полотняные штаны из некрашеной ткани, серая рубаха и теплый меховой жилет из лисьих шкур. И не жарко ему?

– Гуляю, – буркнул он. – Ты вообще откуда? Я тебя раньше не видел!

Лиска вздернула подбородок и заявила.

– Я тут неподалеку живу. У тетушки.

– У какой еще тетушки? – нос у парня, наверное, сильно чесался, потому что он не переставал водить по нему пальцем.

У него даже ресницы были огненно-рыжие! И такие густые… Лиска прямо залюбовалась.

– У Душицы… вон там! – она зачем-то показала в сторону леса.

А потом замолкла, пытаясь вспомнить все тетушкины заветы. Ей же вроде только в деревню заходить нельзя, правда? Кажется, про разговоры с местными Душица ничего не говорила. Зато мама…

мама

всегда предупреждала ее, что с незнакомцами разговаривать опасно.

Хм… а сели она узнает его имя, он будет считаться незнакомцем, интересно?

Парень, тем временем, вытаращил глаза.

– Ты у Удушливой Ведьмы живешь? – восхищенно воскликнул он. Туча, наконец, догнала солнце, и стало темно. Так резко, что Лиска не сразу привыкла к новому свету.

– Моя тетушка – не ведьма! И ее зовут Душица! А еще бывает душица-трава. Если ее добавить в воду, а еще листья смородины, а еще ягод брусники… знаешь, какой вкусный отвар получается?

Кажется, парень впечатлился. Потому что он перестал смотреть на нее, как на заморское чудо, и уважительно кивнул.

– Знаю. Только вот Душица твоя – ведьма. Это все знают! Почему, ты думаешь, она в лесу живет?

Лиска растерялась. Ответа на этот вопрос у нее не было. А еще она поняла, что из-за этого непрошенного собеседника ей теперь точно не увидеть скоморохов. Даже одним глазком!

Подул холодный ветер, и Лиска поежилась. Надо идти домой, иначе она замерзнет!

Она переступила с ноги на ногу. Надо прощаться с этим рыжим и бежать. Попадет под дождь – обязательно простынет, и тогда тетушка будет ругаться. Или накажет. Ведь Лиска не сможет объяснить, как она умудрилась попасть под ливень, сидя дома!