Отзывы на книгу «Неведение»

Тяжело далась мне эта книга, вроде и читать нечего, она маленькая по объему, читается легко, история развивается быстро, но тема книги - моя личная боль. В некотором роде, я тоже эмигрант. И каждый раз, возвращаясь на Родину, я задаю себе те же вопросы, которыми задавались герои книги. С каждым годом, я все больше отдаляюсь от той, прошлой жизни, в которой для меня, с каждым годом все меньше места. Со многими друзьями утеряна связь, со многими оборвется в ближайшем будущем, я вижу все это будто со стороны, как на рушащуюся, исчезающий участок земли, и воспринимаю это уже со спокойно-печальным принятием, ведь я сама выбрала для себя эту жизнь. И я ношу свою ностальгию по родному краю от отъезда к очередному возвращению, и даже, когда возвращаюсь, это тоже всего лишь "ностальгия — это страдание, причиненное неутолимой жаждой возвращения." Много в этой книге правильных рассуждений, много философии, много мудрости, много печали. Даже описание любви мужчины и женщины буквально просочено горьким привкусом печали, упущенных возможностей, боли, за ошибочно выбранный жизненный путь. Все так и есть. И от того тяжко читать, ибо правда глаза колет, особенно если пытаешься от нее сбежать, укрыться. Книга очень достойная, и я рада, что она внезапно вошла в мою жизнь, возможно не раз еще к ней вернусь, потому что она, как друг, который может быть рядом в трудную минуту и понимает всю глубину ностальгической печали по всему родному, оставленному в прошлом. А неведение - это то состояние, когда между близкими, родными людьми и эмигрантом пролегает пропасть, которую не преодолеть, которая тем шире, чем дольше эмигрант отсутствует. Хотя и часто возвращающийся растит свою пропасть, разве что медленнее, что можно сравнить с особо изощренными пытками.

Милан Кундера безусловно мощный психолог. Причём психолог по всем статьям. Он отличнейшим образом разбирается как в мужской, так и в женской психологии, для него не составляет труда проникнуть вглубь осознанных и бессознательных пластов хоть молодого человека, хоть мужчины или женщины так называемого среднего возраста, и вместе с тем когда приходит пора что-то написать о зрелом, а то и пожилом человеке, то он делает это с лёгкостью и одновременно с устрашающей глубиной проникновения. Вообще когда читаешь строки и главы о том или ином персонаже, то кажется, что присутствуешь на своеобразном психологическом вскрытии — мастер психоанализа показывает и разбирает на составные части самые мелкие детали внутреннего мира героев этой книги.

Вместе с тем Кундера неплохо понимает социально-психологические нюансы и движения, и в особенности та глубина и та буквально попиксельная картинка такого социального явления, как эмиграция, рассмотрена им и продемонстрирована с громадным увеличением, когда уже самые мелкие крохи приобретают и вкус и цвет и запах и объём.

И построенный на слиянии и одновременно на пограничье, на стыке, на фронтире личного и социального роман, помимо своей злободневной остроты, написан таким великолепным литературным языком, что просто вносишь Милана Кундеру в списки своих любимых авторов и пополняешь свою коллекцию электронных книг старыми и новыми — нечитанными ещё произведениями Кундеры.

Если вы возвращались туда, где вас знали 20 лет назад, - эта книга для Вас.
Если у вас есть близкие друзья, родственники или вы сами живёте в эмиграции, - эта книга для Вас.
Если вы когда-либо задумывались о сущности и необходимости патриотизма в жизни отдельного человека, - эта книга для Вас.
Эта книга насыщенна размышлениями, историческими параллелями и аллюзиями, как любая жизнь, как любая книга Милана Кундеры.

Кундера рассматривает возвращение к себе прошлому, встречи через 20 лет, когда тебя воспринимают как кого-то незнакомого тебе, кого-то, "жившего здесь под твоим именем", недоуменное разочарование от посещения мест, к которым вернулся, от встреч с некогда близкими и ставшими чужими людьми, когда выясняется вдруг, что «больной страдает ностальгической недостаточностью»:

Ничто в человеческой жизни не будет понято, если упорно пренебрегать первейшей из всех очевидностей: такой реальности, какой она была, когда она была, больше нет; восстановить ее невозможно.

Кундера рассматривает загадочную, непредсказуемую избирательность человеческой памяти, когда какие-то события, один из их участников несёт через всю жизнь, а у другого они начисто стёрты.

У него было чувство, будто он вновь открывает мир таким, каким его открыл бы мертвый, вставший спустя двадцать лет из могилы: отвыкнув ходить, он робко ступает по земле; он с трудом узнает мир, в котором жил, но непрестанно натыкается на следы своей жизни:.. он видит все и ничего не требует: мертвые робки.

Кундера рассматривает проблему эмиграции во всех ракурсах: ослабление ностальгии с годами, нежелание обоих сторон (отбывшей и оставшейся) играть в "комедии вежливости" - слышать и знать о жизни друг друга, неразрывные с этим взаимные обиды с годами перерастающие в пропасть, о расплате за "измену", о забвении даже близкими и цене за "прощение" соотечественниками в эпоху, когда стремительно меняются не только знакомые некогда лица, но ландшафт и пейзажи, но сама родная речь.

Мыслима ли нынче «Одиссея»? Уместна ли еще в нашу эпоху эпопея возвращения? Проснувшись поутру на побережье Итаки, смог ли бы Одиссей в экстазе услышать музыку Великого Возвращения, если бы старое оливковое дерево было срублено и ничего окрест он не мог узнать?

Героям Кундеры проще оправдать добровольную эмиграцию: они, в отличие от наших соотечественников, хлынувших на Запад после развала СССР в поисках кто реализации, кто "лучшей жизни", могли оправдаться тем, что бежали по политическим мотивам. Бегство же "наших" - огромную, болезненную тему, со всеми специфическими проблемами, возможно, кто-то ещё препарирует.
Очень небольшой, очень эмоционально насыщенный и очень неотпускающий роман, уводящий в бездны собственных воспоминаний, ассоциаций и размышлений.

Иногда я приезжаю в город, в котором давно не живу. Это вроде бы моя родина, но давно уже не могу назвать ее своим домом. Так бывает: я брожу по дорогам, которые топтала все детство, и вроде бы все близко и знакомо, но не совсем. Это как осовремененная экранизация пьесы, которую я предпочитала в классическом варианте. Я уже не узнаю магазинов, не помню родную школу.. Она изменилась и внутри и снаружи. И даже дома я уже не всегда понимаю, где и какие вещи лежат. Слишком много времени прошло.
В книге Кундеры ошибку совершает прежде всего окружение эмигрантов, уповая на Великое Возвращение уехавших. Я же так повела себя сама. Какое-то время пыталась вернуться, и мне потребовалось больше года, чтобы понять - в том городе нет для меня места. Друзья уехали или перестали быть друзьями, новые не заводились, прошлое начинало тяготить, а будущее звало уехать из города, бывшего для меня когда-то родным.
Правда этой книги такова: дом перестает быть домом, если уехать оттуда надолго. Человек обрастет связями и новыми знакомствами, у него появляются какие-то ниточки, привязки к новому месту, могущему стать новым домом. Но главная причина не в этом. Просто город тоже не стоит на месте, он развивается и стареет, обрастает новыми зданиями и теряет старые. Жители его меняются, у них свои хлопоты и заботы. Но тот, кто планирует Великое Возвращение, жаждет вернуться именно в прошлое, в то, каким все было к моменту отъезда - и никогда не находит этого. Потому что прошлое осталось где-то далеко, десятки лет позади. И туда невозможно добраться.
В этом трагедия Кундеровских героев. Они ищут то, что давно уже ушло и забыто. И показательно стремление Ирены воскресить отношения, которых не было, придумать (как это по-женски) целый мир с мужчиной, которые ее даже не вспомнил. Это тоже поиск канувшего в Лету прошлого.
Конечно, стиль автора традиционен - сны, эротизм, рассуждения автора и мысли героев сплетаются в одно целое, и флер меланхолии. Ну а как иначе?
В одну реку нельзя войти дважды не потому, что нельзя два раза успешно заняться одним и тем же делом, если пришлось первую попытку прервать, а потому что все меняется. И уже течение не то, и мы изменились, и река совсем не та, что была.

Все-таки Кундера удивительный зануда. Это надо умудриться взять за основу поразительно скучную простую историю и понапихать в нее такое количество всевозможных исторических и литературных аллюзий. Тут тебе и "Одиссея", и история Чехии от Царя гороха, и размышления о коммунистическом режиме, и шило, и мыло, и повидло. Двое уже немолодых и побитых жизнью героев Ирена и Йозеф встречаются почти случайно. В общем-то, их встреча – чистое недоразумение, и не нужна она, по большому счету, ни ей, ни ему. Гораздо больше они погружены в собственные воспоминания. Они думают не столько друг о друге, сколько предаются каким-то псевдофилософским размышлениям. Ну и стиль, понятное дело, фирменный, кундеровский:
«Он продолжал смотреть на ее лоно, на это крохотное место, которое при восхитительной экономии пространства обеспечивает четыре важнейшие функции: возбуждать; совокупляться; рожать; мочиться. Он долго смотрел на это жалкое, отцветшее место, и его охватывала бесконечная, бесконечная печаль».