Глава 1

Курортный город на Средиземном море. Наши дни.

Этот парень начал таращиться на Тину еще на пляже. В джинсах, рубашке с длинным рукавом – в такую-то жару, – в надвинутой по самые глаза бейсболке с изображением Бэтмена, он лежал под зонтиком, делая вид, что читает.

Тина снисходительно улыбнулась. Она знала, что красива. Сине-зеленые, унаследованные от матери, глаза, густые волосы пшеничного цвета, точеный носик и полные, чувственные губы. В сочетании со стройной изящной фигурой, за которой после рождения дочери Тина следила особенно тщательно, производимый ее появлением эффект был предсказуем.

В юности, когда Тина только начинала собственный бизнес, мужская реакция на ее внешность раздражала – в те времена многие предпочитали видеть в ней всего лишь хорошенькую куклу, категорически не желая ставить на один уровень с собой… Что ж, Тина позаботилась о том, чтобы те, кто не сумел вовремя сориентироваться, серьезно об этом пожалели. То, что жемчужная улыбка белокурой красавицы окажется акульей хваткой, для многих стало фактом, осознанным слишком поздно. В день, когда красавица, все так же улыбаясь, безжалостно обанкротила их компании.

Это было давно. Сейчас на рынке, где в свое время развернула бизнес Тина, пожалуй, не осталось людей, которые не слышали бы о сеньоре Гордон. Красота Тины, привитые с детства манеры и любезная улыбка давно никого не обманывали. И партнеры, и конкуренты отлично знали, какой жесткой умеет быть сеньора, и даже комплименты старались делать подчеркнуто-уважительно.

Посторонним людям – не знающим, кто она такая – Тина обычно позволяла себя разглядывать, снисходительно делая вид, что ничего не замечает. Это было даже приятно – знать, что ею любуются просто как красивой женщиной, а не прикидывают, с чего бы начать разговор, имеющий целью получение выгоды.

Попытки перейти от разглядывания к знакомству Тина умела пресекать на корню, а осторожное любование издали ее забавляло. Но парень в бейсболке вел себя необычно – он и приблизиться к Тине не пытался, и глаз не отводил. Темные очки из-под опущенного на лоб козырька бейсболки не отрывались от Тины, казалось, ни на секунду. Того гляди дырку прожжет, и как только не надоело?… Тине не хотелось сознаваться в том, что взгляд парня странно тревожит. Что отмахнуться от незнакомца: «подумаешь, озабоченный!» и тут же о нем забыть не получается.

Тина пыталась отвлечься купанием, чтением в смартфоне биржевых новостей и проверкой почты, в надежде, что, когда в следующий раз незаметно глянет в сторону незнакомца, его не увидит… Как бы не так! Парень, казалось, врос в шезлонг. Никаких других дел на пляже, кроме как пялиться на Тину, у него, похоже, не было.

Тина не уходила из чистого упрямства, твердо решив, что поддаваться на провокации какого-то маньяка не будет и обозначенное самой себе для купания и загорания время вылежит. Собираться начала, как обычно, ровно в одиннадцать тридцать, когда проиграл знакомую мелодию смартфон.

Уходя, Тина с облегчением заметила, что попыток встать с шезлонга незнакомец не сделал, только проводил ее все тем же пристальным взглядом. Но, едва успев устроиться в кафе и подняв глаза от меню, увидела за дальним столиком опостылевшую бейсболку. Теперь, вместо шезлонга, парень врос в стилизованное под старину деревянное кресло кафе.

– Определились с заказом, сеньорита?

– Кофе по-гречески, пожалуйста, – сквозь зубы проговорила Тина. Нет, ну это уже ни в какие ворота!

– И все? – удивилась официантка. Тина не в первый раз приходила сюда на ланч, и обычно одним только кофе не ограничивалась.

– Все, спасибо. – Есть расхотелось.

Крошечную чашечку Тина выпила в два глотка. Запила водой. В очередной раз полистала в смартфоне новости, косясь на дальний столик.

«Бэтмен» не уходил. К принесенному официанткой стакану с кока-колой не притронулся. Казалось, он переместился в кафе по воздуху – за столом сидел так же неподвижно, как на пляже, и все так же держал перед собой журнал, Тина была готова поклясться, что открыт он все на той же странице. Лицо незнакомца за бейсболкой, очками и журналом она, как ни силилась, разглядеть не могла, и теперь это начало нервировать уже всерьез. Подшучивания над собой в духе «если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят» не помогали.

«В отель надо идти, – решила Тина, – уж туда он за мной точно не потащится. А вечером, если снова его увижу, безопасникам позвоню. Окажется, что просто озабоченный – ладно, а если его конкуренты подсунули? Как говаривала Роберта, береженого бог бережет».

Тина встала, оправила сарафан и надела шляпу. Проходя мимо зеркала над барной стойкой, бросила в него взгляд – дежурный, не сомневалась, что отлично выглядит. И, не удержавшись, отправила «маньяку» издевательский привет: игриво качнула бедрами.

***

Из номера Тина позвонила Роджеру. Доложила, что искупалась, позагорала, сбежала с пляжа от жары, скучает, целует. Отложила телефон и скорчила кислую мину. Разговоры с Роджером неизменно нагоняли скуку.

Как хорошо, что он не настаивает на совместной жизни! Вариант «ты ко мне или я к тебе?» устраивал обоих четвертый год.

Роджер, несомненно, полезен для бизнеса. И любовник неплохой. Но видеть этого человека своим мужем и отцом для пятилетней дочери Тине не хотелось. Роджер по-своему хорош, но это не ее мужчина. А размениваться по мелочам, уподобляясь матери, она не станет.

В душе Тина стояла долго – смывала морскую соль, крем для загара. Воспоминание о незнакомце растворилось в потоках воды, освежающий душ неизменно настраивал Тину на деловой лад. Она прикидывала в уме, какие нужно будет отправить распоряжения в офис перед тем, как лечь вздремнуть «на сиесту», с юности привыкла считать такой сон лучшим видом отдыха.

Посчитать доход от недавно запущенной рекламной акции – есть сомнения в том, что она работает, а своему чутью Тина привыкла доверять.

Подтвердить согласие об участии в благотворительном обеде – непременно лично, старая подруга Молли будет рыдать от счастья.

Взглянуть, наконец, на предложения дизайнерских компаний по оформлению стенда для предстоящей выставки…

Тина выключила воду, вытерла и просушила полотенцем волосы. Завернулась в халат с логотипом отеля на кармашке. Напевая, вышла из ванной. И застыла.

На кровати, откинувшись спиной на белоснежные подушки, полулежал он. В тех же темных очках и с тем же журналом в руках. На полу валялись сброшенные сандалии, на тумбочку парень аккуратно пристроил бейсболку. А рукава рубашки, до сих пор застегнутые наглухо, закатал. На левом запястье Тина увидела татуировку – пантеру, приготовившуюся к прыжку.

Вопль: «Что вы здесь делаете?!» у Тины не вырвался, застрял в горле. Она закашлялась.

– Водички? – с издевательским участием предложил парень. Голос у него не изменился, остался тем же, что и девять лет назад. – Держи.

Он нащупал на прикроватной тумбочке пластиковую бутылку с водой, бросил Тине. Она машинально поймала.

Парень снял очки. Положил на тумбочку, рядом с бейсболкой.

– Что, так сильно изменился?

– Похудел, – выдавила Тина.

Ноги не держали, пришлось присесть на край кровати. Пальцы вцепились в крышку бутылки, пытаясь открутить. Покрытые бледно-розовым лаком ногти скрипнули по пластику. Крышка не поддавалась.

Парень отложил журнал.

– Дай сюда. – Забрал у Тины бутылку, одним движением свернул крышку. – На.

Их руки встретились.

– Ты тоже изменилась, – удерживая пальцы Тины, проговорил парень, – еще красивее стала.

Он поставил бутылку на тумбочку. Подался к Тине. По-хозяйски распахнул и сбросил с плеч халат. Серые глаза, разглядывающее ее тело, знакомо потемнели. Одной рукой парень стиснул ее грудь, другую положил на затылок, привлекая к себе. Тина не сопротивлялась.

«Наконец-то», – отстучало в мозгу, когда их губы встретились.

Мелькнуло воспоминание: освещенный вечерними огнями курортный город у подножия скалы. Тепло прогретых за день камней, аромат дикого шиповника. Руки Ника, сцепленные на коленях. Его объятия, его поцелуй.

«Ник… Как же долго я тебя ждала. Наконец-то…»

***

– Думаю, нет нужды говорить, что между нами все кончено.

Вряд ли подчеркнуто-строгий, всем своим видом призванный изображать деловитость, монитор на столе Роджера был предназначен для того, чтобы демонстрировать хоум-видео.

Женщина на экране стонала и извивалась. Кричала от удовольствия, придавленная к кровати сильным, поджарым телом. Глаза зажмурены, лицо перекошено. Слов не разобрать. Только стоны – навстречу.

– Да… Да… Да-а-а!!!

Низкий, гортанный крик.

– Со мной ты никогда так не кричала, – задумчиво глядя на экран – слепленный из кусков видеоролик крутился уже добрых десять минут, позы на экране сменяли одна другую, – обронил Роджер. – А уж на минет уломать – наизнанку надо было вывернуться… Притворялась со мной? Скажи честно, притворялась?

– Какая разница.

Тина отвела со лба волосы.

– Все кончено – о’кей, все кончено. Для чего ты меня позвал? Сообщить о расставании можно было по телефону.

– И эту красоту тоже отправить по сети? – Роджер кивнул на монитор. – Порадовать хакеров, а вместе с ними – завсегдатаев порносайтов? Владелица одной из крупнейших в стране компаний отсасывает у уголовника? Вот уж лакомый кусок для журналюг… На какой помойке ты подобрала это ничтожество? – Спину и плечи замершего на стоп-кадре мужчины покрывали татуировки – набитые явно не в тату-салоне.

– Не твое дело. – Тина поднялась. – Все? Я могу идти?

– Нет, не все! – Роджер тоже вскочил. – Вместе с этой дрянью прислали письмо. Вот, полюбуйся. – Он щелкнул мышью.

«Веселые картинки стоят 400 000 евро, – прочитала Тина. – Наличными. Не получу с тебя – получу с твоих конкурентов. Вечером позвоню. Не скучай, Ти».

Тина зажмурилась.

Вот оно. Вернулось. То, что казалось похороненным и забытым.

«Я не прощаю долги», – сказал он ей когда-то. Очень, очень давно.

***

– Я не прощаю долги.

Они сидели в кафе, недалеко от офиса Роджера. Почему-то Тина выбрала тот же столик, который обычно выбирали с Роджером – странная, ненужная и ей самой непонятная месть.

– Да. Я помню. – Тина размешивала сахар в кофейной чашке. На собеседника старалась не смотреть. Внушала себе, что ей противно встречаться с глазами с Ником. – После того, как я заплачу… Пообещай, что оставишь меня в покое.

– Обещаю, что оставлю, – легко отозвался он.

Тина подняла глаза. Для того, чтобы встретиться со взглядом Ника – откровенно издевательским.

– Врешь.

Он рассмеялся:

– А зачем спрашиваешь?

– Для чего тебе деньги?

– Хочу уехать далеко-далеко и жениться на прекрасной девушке.

– Похвально.

– О, да. Если я так и сделаю, а не в первый же день просажу бабло в рулетку, будет очень похвально.

– Боже мой. Ты еще и на рулетку подсел?

– Пока нет, но планирую. Не поверишь, сколько планов накопилось – за девять-то лет. – Ник подался вперед. – Так что? Когда деньги ждать?

– Через неделю.

– Нет. Завтра. – Он поднялся. Взял Тину за руку.

Тина отпрянула, дернула на себя руку.

Ник удержал. Ухмыльнулся:

– Ох, какие мы нервные. Трахают плохо?

– Отпусти!

Он, не обращая внимания на вопль, перевернул Тинино запястье, посмотрел на изящные золотые часики.

– Восемнадцать сорок семь. Тринадцать минут, так и быть, накину, для ровного счета. Завтра в девятнадцать ноль-ноль жду наличные.

– Зачем они тебе? – вырвалось у Тины.

– Затем, что хочу отобрать их у тебя. – Ник смотрел холодно. – Все, что ты устроила – ведь это было из-за денег, да? Так вот: я их отберу. Девять лет жизни, затоптанных в дерьмо, баблом не отбить, но хоть удовольствие получу. Буду представлять, как ты скрипишь зубами от злости, жрать тридцатилетний виски и радоваться… Чао, крошка.

Ник наклонился и быстро поцеловал Тину в губы – она не успела отшатнуться. Подхватил со стола темные очки и пошел к двери.

Тина провожала его взглядом – все ту же, что и девять лет назад, прямую спину под выгоревшей футболкой. Все те же разлохмаченные над задниками сандалий джинсы, ту же нарочито ленивую, кажущуюся медлительной походку – и чувствовала, что к глазам подступают слезы.

Сейчас, в эти несколько мгновений, показалось, что она смотрит на прежнего Ника. Того, кто любил ее когда-то больше жизни. Того единственного, кого любила она. Сейчас то, что произошло в отеле, казалось дурным сном, наваждением – а три дня назад Тина не сомневалась, что к ней вернулся прежний Ник. Пришел потому, что соскучился. Потому, что любит – как будто и не было этих девяти лет. Не было того кошмара, что встал между ними…

Они почти не разговаривали.

Тина не знала, с чего начать – это она-то, выше всех своих навыков ценившая умение находить правильные слова! – и Ник тоже молчал. На неловкие вопросы Тины улыбался и закрывал ей рот поцелуями.

Потом она заснула в его объятиях, а когда проснулась, Ника рядом не было. Только скучала на тумбочке бейсболка с изображением Бэтмена.

«Забыл, – подумала Тина, в тот момент не сомневавшаяся, что Ник вышел ненадолго и скоро вернется. Взяла бейсболку, покрутила в руках. И с удивлением заметила над козырьком широкую прорезь. – Странно. Зачем тут дыра?»

Понимание, зачем, пришло сегодня: под бейсболкой Ник, пробравшись к Тине в номер, спрятал камеру. А «забыл» дурацкую кепку не просто так – уже тогда хотел ужалить побольнее. Думал, вероятно, что Тина обо всем догадается.

Она не догадалась. Вечер, ночь и следующие двое суток ждала, что Ник вернется. А дождалась истеричного звонка от Роджера: «Немедленно приезжай!»

Тина знала, что Ник умеет быть жестоким. Но не думала, что настолько.