Цитаты из книги «Дни нашей жизни»

С тех пор как я побывал в детском доме, я словно попал в мышеловку. Только мне не палец прищемило, а сердце.

Ведь если есть на свете сила, способная обесценить эту любовь, свести на нет всю мою жизнь, тогда получается, что ничего того не стоило. Ни роды в муках, ни мамина смерть, ни бережная забота родителей, ни любовь ко мне – ни-че-го.

И когда во мне поселилась эта злоба? В какой момент? Все свое детство я испытывал ужасное противоречие между собственной семьей и миром за ее пределами. У семьи были одни правила, у мира – другие. И люди по этим правилам всегда играли против нас. Наверное, тогда моя злоба и получила свое начало. Злоба в душе – она как навозная муха, может летать там сколь угодно долго, и никто о ней не узнает; вот только у мух есть свойство откладывать яйца, и со временем ты будешь настолько полон этих грязных насекомых, что схватишься за стакан кипятка, и рука не дрогнет.

Все нормально. Все нормально. Все нормально. Так я повторял изо дня в день учителям, одноклассникам, родителям, бабушке, Ване, Ярику. Все нормально. Нужно улыбнуться шире. Прищурь глаза. При естественной улыбке мышцы вокруг глаз напрягаются. Все нормально.

Я был в отчаянии от понимания, что в этой «нормальной» реальности нужно еще и выдерживать продолжительность взгляда, чтобы никто ничего не подумал.

Наверное, это была годами вынашиваемая злость на то, что я расту в каких-то особых условиях, и она капля по капле вымещалась на них. Совсем по чуть-чуть, поэтому существенно не уменьшалась.

Эта иллюзия «нормальности», этот обман – колючий, как еж, я ворочался в нем уже десять лет, меня со всех сторон кололо, и, между прочим, было больно.

Нет, я прошу тебя стать ребенком. Мы тут взрослые, не ты. Мы сами со всем разберемся, а ты… Просто живи.

Почему в школах не учат ничему полезному? Не рассказывают, как помочь человеку?

– Человеку плохо! Я видел. Я видел, что человеку плохо, но что я мог сделать? Как я мог уберечь этого мальчика с беспомощно-нахальным взглядом от волчьей жестокости? Что мог сделать я, подросток из седьмого класса, измотанный мелкими проблемами и раздавленный теперь историей о разрушенной детской судьбе? Если бы я только знал, как вытравить это ползучее гадство, это сиротство при живых родителях, эти серые безэмоциональные рожи социальных работников, это равнодушное, брошенное девочке «прекрати выдумывать»…