Как всегда, Аксель считал, что его поведение оправдано. «Думаю, я схожу с ума от страха перед своими собственными слабостями, – однажды сказал он в момент прояснения. – Страхи есть у всех, и мои связаны с тем, чем я занимаюсь. А я занимаюсь тем, что пою и фотографируюсь. Мне всегда нужно было прилагать много усилий, чтобы держать себя в руках. Ничто не дается мне так естественно, как желание петь. Раньше я сбегал каждые три дня и уходил на полном серьезе. Как правило, все кончалось тем, что я убегал, но идти было некуда. Что мне делать, поехать в Париж, писать стихи? Ходить по музеям и надеяться, что мысли о том, что я делаю, не съедят меня заживо? Пойти работать заправщиком? Я уже три раза собирался и был к этому готов. Потом, не знаю, что-то говорило мне: «Ты справишься с этим». Мне просто нужно было время, чтобы это пережить. Во многом я злился из-за того, что люди не понимали, что мне нужно время».