Махно

Одна из самых противоречивых фигур на политическом российском небосклоне первой четверти 20 века. Что греха таить, поскольку ваш покорный слуга был сыном своего времени и насмотрелся советских кинов про революцию, то Батька Махно чаще всего представлялся ему (то бишь мне) в виде персонажа из соответствующего фильма ("Александр Пархоменко"), сыгранного талантливым Борисом Чирковым. Мало приятный образ, что говорить. Хотя, по прочтении этой книги, образ Махно изменился мало — с детства дерзкий и крайне преступный паренёк стараниями окружающих и своими собственными превратился и в Вождя, и в Атамана, и в Батьку, и в Убийцу тоже. Правда, нужно заметить — и это важно — при всё этом в чрезвычайно убеждённого и идеологически упёртого фанатика анархизма. И тут все его индивидуальные характерологические и патопсихологические особенности "удачно" наложились и на время, и на обстоятельства, и на прочие внешние факторы — из смертельно опасного бандита постепенно вырос тот, кто станет крупным практиком анархического движения, кто создаст свою анархистскую республику и в течение не одного года будет поочерёдно доставлять хлопоты и тревоги как белым, так и красным.

Любви к батьке мне книга не прибавила, но всё-таки помогла, заставила более уважительно относиться и к его фигуре/личности, и к тем идеям, которые он так страстно и так кроваво воплощал в жизнь. А впрочем, кто тогда отстаивал свои взгляды и убеждения не кроваво?..

Дополнительный интерес книге добавляют те документальные приложения, которые вставлены в текст в виде отдельной, четвёртой части — чтение их несомненно делает более убедительной те авторские версии событий, о которых мы читаем в первых трёх частях.

С нашим атаманом не приходится тужить

Контрреволюция жила всюду, где только могла: жила она и в массах, жила она и в тех, кто сидел в центре и приказами заставлял революцию на местах вращать свое историческое колесо. Я ее видел ясно. И от этого мои надежды встретить впереди лучшее начали расстраиваться и уползать. И больно, и тяжело становилось на сердце. Иногда я делался зол на всех и вся, притом на себя в первую очередь…

Я не историк и не берусь судить, насколько Веллер точен в отступлениях-хрониках. В любом случае, излагать информацию эту доходчиво и не занудно (так и слышалась его, характерная для устных выступлений, ершистая интонация!) у писателя выходит, что я оценила сразу, как только столкнулась. Такой был в книге кровавый замес идейной борьбы («И у всех кака-никака сила. И кака-никака своя правда», - справедливо отмечал Батько): партии и армии, наганы, маузеры и браунинги!.. Главка «Инструмент» об оружии революции – одна из любимых. Автор включает в книгу и документальные материалы: некоторые приказы и резолюции, некоторые мемуары, в том числе самого Нестора Ивановича. Композиционная ценность последних, кстати, сперва была для меня загадкой.

Я не историк и не берусь судить, насколько близким к оригиналу вышел у Веллера литературный герой. Но я заранее была готова проникнуться к последнему симпатией, что и случилось, главным образом посредством приведенных отрывков его «записок». Они пропитали сложившийся раньше образ малого ростом, но необычайно крепкого и смекалистого, беспощадного к врагам командира наглядными человечностью, болью за дело революции и анархизма. Он гуманист в том смысле, что считал первостепенной личную свободу человека, что верил в способность людей к самоорганизации, без диктатуры пролетариата или еще какой бы то ни было диктатуры. Фигура Махно противоречива, но не вызывает сомнений справедливость его излюбленного лозунга:

Это байка. А Веллер - великолепный мастер этого жанра. И построено произведение по принципу байки. Поэтому стоит смириться и принять как есть. Ругать ее за историческую недостоверность бессмысленно. Это просто отлично написанная приключенческая история. И Веллер тут также блестяще "травит", как делал это в своих Историях Невского Проспекта.

Не веришь - прими за сказку.
Варлам Шаламов