Космическая миссия по спасению мчалась на всех своих «атомных» парах. Мы приближались к цели своего полёта на новом, ещё экспериментальном корабле. Хоть корабль и назывался экспериментальным технологии были уже все проверены и опробованы по всем стандартам, включая Лунный стенд. Экспериментальный, потому что Роскосмос построил его на первой Лунной космической верфи. Много было вложено в начало Лунного проекта, но как только программа стала действовать, то сразу стали появляться новые изобретения, которые намного упростили процесс строительства и сам процесс жизнедеятельности персонала на станции. Где могли, справлялись либо с помощью роботов или с помощью аватаров, где не могли, приходилось лесть в скафандр и идти с инструментами для решения очередной задачи. Самое главное, так это отбор. Персонал отбирался очень серьёзно, с таким же требованием, как и к дальним полётам. В процессе становления станции и с годами наработок выработались определённые традиции и правила, которые действовали на уровне законов, но нигде, пока, не были прописаны. Но самое главное, психологический настрой и взаимодействие людей друг с другом строились на исключительном доверии друг к другу, поддержке и самое главное отсутствии агрессии. Учились решать все вопросы исключительно мирными способами. Очень важным был момент контроля гормонов. Человек не в состоянии контролировать все гормональные всплески, но в состоянии понять это, и с помощью тренингов и работы психологов, обычные люди становились готовыми, к физическим и гормональным стрессам. Конечно, им в этом помогали медики. Медицина вцепилась в возможность исследования биохимического, химического, биологического и всех других анализов. По мере продвижения познаний о жизни на Луне, медицина находила всё новые способы, как сохранится в работоспособном состоянии всё больше и больше времени. В конце концов, коллектив людей, которые побывали на Луне и те которые находятся на станции и планируют продолжать вахты, превратился в маленькое идеальное государство которое жило по идеологии заложенной ещё в древности в слово труд, которое можно было бы расшифровать как – твёрдо следую в своём творчестве в русле добра. На станции находились люди, которые действительно радели за свою работу. Это была идеология большинства, все думали о том, чтобы улучшения, давали возможность улучшить жизнедеятельность большинству людей на станции. Конечно, и культурная программа тоже была. Хоть люди и уставали сильно, но всё равно были возможности вечером посмотреть фильм, послушать музыку в процессе работы. Было решено придумать специальное космическое радио и телевидение. Подбирались фильмы, которые подходили под критерий психологов. Конечно, без психологов тут никак, пока жизнь на станции походила на длительный полёт, хоть и не в полной мере, поэтому старались всячески исключить негативные воздействия на психику. Не было фильмов с алкоголем и другими наркотиками, ну и без насилия. Возможно, полное отсутствие алкоголя и табака на станции способствовало прекрасному взаимодействию в коллективе. Наличие негативно влияющих факторов на трудовую деятельность могло привести к фатальным ошибкам. Так вот о фатальных ошибках. Наш корабль мчался к объекту в космическом пространстве, на орбите которого находился другой, самый современный корабль, построенный в сотрудничестве всего мира. Мы мчались, повторюсь на всех «ядерных парах», которые к тому времени смогли придумать наши учёные. Наш корабль хотели назвать Быстрым, но наша команда уже давно назвала его Конёк – Горбунок. Он был небольшим, самым быстрым и должен был помочь людям, находившимся в опасности, а может уже и погибшим. Все мы, конечно, надеялись на то, что мы сможем спасти экипаж.

Мы не сразу заподозрили не ладное. Но дело в том, что бортовая система, которая автоматически компилировала свой журнал полёта и отправляла его независимо от журнала капитана, стала передавать странные вещи. Такой отчёт был сделан из практических соображений, на всех кораблях. Система отправляла свои отчёты каждый час, а капитан, два раза в день как минимум. Так вот система чётко слала свои отчёты, а вот экипаж стал как-то странно относится к своим обязанностям. По показателям системы, экипаж стал чаще проводить время в своих каютах, капитан выходил если на связь, то выходил исключительно для формальных двух раз и с сухими, даже как бы надменно сквозь зубные отчёты. Потом наступил момент, когда люди стали вообще неделями не выходить из кают. А потом наступил день, когда всё перемешалось, наступила активность, которой не было даже впервые дни. Двери открывались и закрывались, свет включался и выключался. Оборудование, правда, стояло без дела. А потом просто пропали сигналы с отчётами. Остался только маячок. Как раз так совпало, что наши чудо учёные успели сварганить нашего конька-горбунка. Команда испытателей была готова. Было решено провести ускоренные испытания. Испытания конёк-горбунок выдержал прекрасно. Не было необходимости развёртки солнечных батарей. В наличии были новые атомные микрогенераторы, батареи большой мощности, которые могли работать десятки лет. Надо сказать вся электрика давно тянулась к микрогенерации. Генераторы становились всё меньше, в то же время они не теряли своей силовой мощности. А если размер был сопоставим с прежним, то количество вырабатываемой энергии становилось на порядок выше. Вся станция переходила на такие батареи и поэтому мы к ним относились очень хорошо, но всё равно две стандартные солнечные батареи были установлены на корабле. Помимо необходимого оборудования, наш конёк был упакован внутри и снаружи (в основном снаружи), спасательным оборудованием. Медицинских блока было три, каждый мог принять пять человек. Один блок это мастерская и ещё один блок с роботами и аватарами. По сути это были огромные контейнеры из сверх лёгкого и очень прочного материала способного переносить огромные перепады температуры с минимальной деформацией. Подвесить эти контейнеры позволяла модульная конструкция. В обычном положении эти контейнеры были прочно прикреплены к корпусу корабля и не имели шлюзового соединения, но они были подключены к энергетической системе корабля.