Цитаты из книг автора «Михаил Однобибл»

Очередь всеядна, бессмысленна и безразмерна!

У таких пустозвонов, будь моя воля, я бы отнимал монеты и давал тем, кто знает толк в искусстве немого звонка.

«По-моему, в нем изначально нет смысла, – возразил учетчик. – Это озорство и забавным не назовешь. Что за дикая прихоть звонить по служебному телефону незнакомого человека, не сделавшего тебе ничего дурного, и изводить его молчанием. Хорошо, если служащий спишет немоту на ошибку номером или технические неполадки, а не задумается о постороннем, не встревожится и не потеряет на весь день рабочий настрой». Сверщик развел руками: «Что делать! Есть изъяны в единственно доступном нам способе хоть как-то повлиять на кадровиков – заронить в них смутное предчувствие о возможной встрече в будущем. Но я бы никому не советовал пренебрегать таким шансом. Телефонное молчание – огромная сила при умелом применении в удачный момент, когда служащий находится в подходящем расположении духа, чтобы в разверзшейся на другом конце провода тишине услышать не баловство, а тайный зов грядущего, к которому нельзя отнестись легкомысленно. Тут на несколько секунд между молчащим и слушающим наводится мост, незримый для всех, кроме звонящего, для него он ярче радуги. В такой момент, когда от счастья распирает грудь, опаснее всего не удержаться и чего-нибудь брякнуть в трубку. Ведь впоследствии, на собеседовании с соискателем, голос может вспомниться, а кадровики ох как не любят, когда на них пытаются влиять в надежде предопределить их решение. Решения они любят принимать самостоятельно.

Наверно, тайна обаяния Майи заключалась в том, что она не была частью очереди. Все остальные подвальщики были плоть от плоти своих очередей, каждое впаянное в цепь звено пронизывал ток общих интересов. И если сейчас учетчик и Майя лежали вдвоем, соседи без проблеска сознания не в счет, то, значит, в эту ночь учетчик впервые отделился от очереди.

Время от времени они просыпались, но мрак и покой вновь погружали в дрему сплетенные тела. Иногда учетчик чувствовал на себе взгляд швеи. Когда его в следующий раз выносило к поверхности ощущений, то по мерному дыханию Майи, по тому, как с бессознательной самочьей нежностью она терлась носом о его плечо, он понимал, что женщина спит. Они ютились на тесном ложе между больными, больше в крохотной кладовой спать было негде. Больные не издавали ни звука, в отличие от беспокойно и шумно спящих здоровых очередников в общеподвальных помещениях.

но я заставила себя рассказать, чтобы уберечь тебя от долгих унизительных и напрасных попыток. Тебе отсюда не вырваться. Подвальная судьба нас связала. Работы у меня много, будешь помогать. Чтобы ворочать и одевать в пижамы моих тяжелых пациентов, нужна мужская сила.

приходящие в город новички первым делом, чтобы время не текло впустую, занимают очередь. Это так просто, естеств

насколько опасным недомыслием обернулась моя запасливость, она только разжигала аппетиты соседей. Пропади пропадом эта еда и эта одежда! Копил жратву – потерял братву.

вопреки неписаным законам очереди: у передних не принято лезть в распри следомстоящих, это ниже их достоинства, а главное, любой исход борьбы за их спиной никак не влияет на их движение в очереди.