девочка. Без куртки, в одном платьюшке, хорошо еще — в сапожках. Идет и тащит ведро. «Деда, — говорит, — я по хозяйству помогла. Сейчас будем с бабой варенье варить».
— Ты «бабу»-то не приплетай, — возмутилась Надежда.
— Ребенок сказал, не я. Какое варенье, думаю… Глядь — а в ведре вишни. Неспелые, мелкие, с листьями вместе. Полведра без малого.
— Хорошо еще маленькая, снизу только оборвала, — сказала Татьяна.
— Господи, да что страшного! — проворчала бабушка. — Помогает ребенок, как может. Сами не объяснили, а ребенка…
— Мама! Она знает, что нельзя ничего делать без спросу. Знает же?
Видно было, что тема эта уже обсуждалась сегодня не раз, и полного согласия между Таней и родителями нет. Дед с бабой были настроены побаловать Ульянку, которую вообще любили все, особенно сейчас, когда Таня ждала прибавления. Ульянка не могла понять, что через пару месяцев перестанет быть единственным ребенком, круги семьи обовьются вокруг еще одного, нового человека, и многое тогда изменится. Она не понимала, но понимали все остальные и смотрели на нее с сочувствием. Доласкать, донянчить, додать все то, чего потом давать не получится и из-за чего время от времени будет посещать чувство вины, то законно, то понапрасну.
— А ты, Лень, чего там на веранде такое поставил? — спросила Надежда.
— Да вот, гостинец, — выдавил из себя Валеев, — Ульянке как раз.
— Что за гостинец? — спросил Валерий.
— Не знаю, она ж вроде наказана, — засомневалась Татьяна.