Из-за качнувшейся занавески показалась женщина. Он даже не признал ее сначала в светлом джинсовом костюме, в темных очках, придерживающих челку.
— Мятные? Ну не знаю, не знаю, — протянула она, скрывая улыбку. — Тут некоторые все покупают пряники да покупают. Уже целый гарем небось насватали, а все неймется.
Валеев не ответил, неорывно глядя на нее.
— А что это под простыней? — спросила Лидия.
— Это подарок для маленькой девочки, — он не решился сказать, что это его внучатая племянница. — Я хотел пряничный домик.
Продавщицы переглянулись.
— Ой, а покажите, пожалуйста! — попросила младшая.
— Да он так не так чтобы… Без пряников не смотрится.
— Какой фантазер! — сказала Лидия равнодушным голосом. — Кто бы мне сделал домик.
— Я сделаю, если хотите.
— Хочу, — заявила Лидия твердо. — Насть, дай-ка я обслужу товарища. Постоянный наш покупатель.
Валеев любовался движениями молодой женщины. Совок, загребая глазированные орехи из коробки, тихо погромыхивал. Он шел к вокзалу, не слыша тяжести домика и пакета со сластями. Мокушевская электричка ходила всего трижды в день и, несмотря на то что сегодня вторник, была набита людьми. Валеев, неся домик, словно огромный фонарь-ночник, пробирался к свободному месту у прохода. Напротив сидели два рыбака в высоких резиновых сапогах. У окна привалился здоровенный парень в тельняшке и с банкой «Отвертки». На лице у парня зафиксировалось строгое