— А-а. А где магазин?
— Да на месте, где ему быть. Мы у него стоим. Ночью какое было, сами знаете, вон вывеску снесло. А ставни мы до сих пор боимся открывать. Вдруг опять начнется…
— Вот оно что, — пробормотал Валеев.
Женщина была в белой легкой кофточке с короткими рукавами. Она глядела прямо на Валеева, красного от жары и смущения.
— Так что, идем? — спросила она; солнце било по глазам и она щурилась. В этом вопросе Валееву послышалось не только приглашение в магазин. Здесь было еще подстрекающее женское приглашение в «мы». А может и не было никакого приглашения, поди разбери.
После неистового солнечного сверкания в магазинчике было совсем темно. Щелкнул выключатель, проморгавшись, холодно вспыхнули лампы дневного освещения.
— Что, пряничков захотелось?
— Есть такое дело.
— Свататься будем?
— Почему это? — Валеев оторопел.
— Почему? Как почему? Без пряников-то, говорят, не заигрывают. Ох мужчины, ну мужчины… — женщина спокойно любовалась его смущением.
Продавщице было лет тридцать пять — тридцать шесть, у нее были серые глаза и мягкие губы. Он хотел сказать, что стар для сватовства, но побоялся, что его не опровергнут.
— Тульских опять?
Почему-то Валеева тронуло, что она запомнила.