Отзывы на книги автора «Михаил Хлебников»

Главное впечатление от книги — давно я не читал с такой скоростью и таким самозабвением. С нетерпением жду второго тома, который автор пообещал читателям в эпилоге. Теперь подробнее.

Что большинство из нас знает о писательской судьбе Довлатова в СССР? Как правило, только то, что он сам про это рассказал в своих книгах. Помните "Портрет хорош, годится для кино, но текст — беспрецедентное..."? Остальное пунктиром: попыток печататься — сотни, опубликован 1 рассказ (тот самый, с портретом); временная работа в журнале "Костер", статус литературного секретаря Веры Пановой и крах всех надежд — рассыпанный набор книги в Таллине.

Мемуары и другие книги о Довлатове знаний о предмете (писатель Довлатов в СССР) не добавляют. Есть такие, которые написаны с любовью и уважением ("Довлатов и окрестности" Гениса, "Ленинград Довлатова" Лурье), но повествуют о другом. А книги писателей, которые знали Довлатова в СССР, никаких новых фактов не содержат. Довлатов там для рекламы, а настоящая тема таких сочинений — автор и советские окрестности, в которых иногда мелькает некто Довлатов.

Впрочем, все это я понял только после уникальной книги Хлебникова.

На взгляд человека, который прочел почти все, что написано о Довлатове, уникальной книгу Хлебникова делают следующие факты. Автор не был знаком с Довлатовым; автор любит прозу Довлатова; автор — профессиональный филолог.

По сути, книга Хлебникова — исследование, но исследование не академическое. Ссылки на источники есть, но оформлены они не так, как оформляются ссылки в научных работах. А по степени увлекательности это, конечно, никакое не литературоведение и не история литературы, а натуральный триллер. Сеанс магии с полным разоблачением.

Хлебников обильно цитирует мемуаристов (чаще других упоминаются Игорь Ефимов и Валерий Попов; впрочем, и Рейн под раздачу попадает, и Веллер, и даже Аксенов, что называется, разок отхватывает), после чего сопоставляет их тезисы либо со сведениями из других источников, либо с их же высказываниями, сделанными в другое время.

Из этих столкновений в книге возникает второй сюжет. Это мифотворчество, которым после распада СССР активно занялись члены писательских организаций Ленинграда и Москвы. Много любопытных фактов, наблюдений и выводов относительно знаменитого альманаха "Метрополь" и менее знаменитой (впрочем, фанаты Довлатова поспорят с этой оценкой) группы "Горожане".

Книга Хлебникова навела на одну мысль. Возможно, мысль не моя, но другого источника не припомню (как Олег Борисов однажды сказал интервьюеру: "Скажите, вам никогда не казалось, что это вы написали "Евгения Онегина?" А мне казалось...").

Короче. Довлатову удалось создать абсолютно уникальный жанр. Нечто большее, чем текст, как буковки на бумаге. В своей прозе (всего три тома, которые сложно назвать толстыми) Довлатов обозначил действующих лиц во главе с собой нелюбимым, время и место действия, набросал пунктиром какие-то трагикомические анекдоты, связанные с этими персонажами, вложил в их уста гомерически смешные реплики. И вот уже 30 лет как эти персонажи возникают в десятках других текстов, где продолжают выяснять друг с другом отношения, либо преподносят публике новые факты, либо, как в "Расёмоне", трактуют и выворачивают наизнанку факты общеизвестные. Этакая смесь вселенной "Марвелл" и пушкинистики. Где от первой — экшн и увлекательность, а от второй — значимость.

Буду краток.

Первая прочитанная мной книга Хлебникова ("Союз и Довлатов") понравилась мне до чрезвычайности. Рад, что и вторая не разочаровала.

В книге собраны статьи автора. Есть разборы новинок ("Тобол" Иванова) и произведений, когда-то номинированных на "Большую книгу" ("Калечина-Малечина" Некрасовой, "Опосредованно" Сальникова). Есть остроумная статья про самоидентификацию Д. Быкова (основана на теории литературных двойников; сам Быков считает себя двойником Мережковского). Есть разбор "творчества" какого-то знаменитого Цыпкина (много слышал, хотел ознакомиться, но после приведенных Хлебниковым цитат и близко не подойду). Есть большая статья про Венедикта Ерофеева — очень любопытный, отличный от доминирующей сейчас апологетики анализ творчества автора феерической поэмы. Благодаря Хлебникову узнал, что Ерофеев был прототипом эрудита Митрофанова из довлатовского "Заповедника" (Митрофанов — это тот, который "Надевать кепку он ленился. Он просто клал ее на голову.")

Ложка дёгтя. Неприятно удивило качество работы корректора. В тексте встречаются "рекламная кОмпания" и "точно также" ("также" написано слитно, а не раздельно).

Впрочем, напоследок снова о хорошем. Степень увлекательности книги опишу так. Обычно я начинаю читать несколько книг одновременно и продолжаю ту, которая сильнее увлечет (к остальным возвращаюсь позже (если вообще возвращаюсь)). В этот раз я начал читать несколько романов, свежий нон-фикшн про историю России в 14 бутылках водки и Хлебникова. Хлебников победил всех.

Про оба тома сразу, т. к. жизнь у Довлатова всё-таки была одна, хоть и поделённая на две неравных части: первый том в триста с чем-то страниц, жизнь в СССР, 1941-1978, - а потом второй том, 526 страниц, 1978-1990.

Если учесть, что советская часть жизни Довлатова по событиям была не менее, а, наверное, более насыщенной, чем американская, то диспропорцию её описания Михаилом Хлебниковым можно при первой взгляде на обе книжки объяснить только одним: пишет он биографию Писателя Довлатова, а не человека.
И примерно так оно и есть: фокус на писательство, журналистику и редакторство, а даже армейско-лагерная служба поминается только постольку, поскольку сам Довлатов о ней написал книгу.
И это хорошо, потому что и сам Довлатов хотел быть только писателем и ждал от себя, и на успехи надеялся только применительно к этой части своей всё-таки более богатой натуры. А про "родился-женился" можно и в википедии почитать.

Получился задорный и не академичный, в духе уважительно-ёрнической полемики в старом добром ЖЖ, портрет Довлатова на фоне... эпохи? Ну, отчасти и эпохи. И на фоне "третьей волны" эмиграции. И на фоне советского литературного процесса. Но в то же время получился и портрет советского литературного процесса, и третьей волны, и отчасти эпохи. На фоне Довлатова, который при жизни считаться кем-то и чем-то выдающимся никак не мог. Но в этом кульбите как раз удивительного мало, сколько мы таких видели...
Лишь иногда несколько раздражает желание автора щёлкнуть по носу людей из мира литературы, которых - кажется, можно так сказать - время само уже списало, засунуло в дальний угол архива и выдаёт только по настоятельному требованию специалистов вроде, вот, Михаила Хлебникова (когда я последний раз видел в продаже книжку Игоря Ефимова?.. в конце 2000-х?). С другой стороны, он не переходит на личности и даёт им голос: источники цитируются очень обильно, авторские же комментарии и уточнения сжаты до необходимого минимума, а ёрничество - оно так, походя, и только оживляет книжку.

В общем и целом: отлично.
На фоне груд мемуарного мусора (читал в своё время, вместе с ещё большими грудами про Бродского) книги Хлебникова, который с Довлатовым знаком не был и потому не "врёт как очевидец" - оазис здорового отношения к герою / предмету / объекту.
А там, глядишь, и до канонического жизнеописания доживём.

​​Первую часть "Союз и Довлатов. Подробно и приблизительно" я еще не читала.
Начала со второй части исследования жизни писателя "Довлатов и третья волна. Приливы и отмели" так как про этот период жизни Довлатова я многое не знаю.

Сергей Донатович Довлатов (1941–1990) – советский и американский писатель и журналист.
В 1978 году писатель эмигрировал в США. И про этот период подробно рассказывается в книге.

Вот, например, из письма жене:
"Основные принципы моей жизни таковы. По мере убывания остроты и важности:
1. Быть с вами.
2. Писать, что хочу.
3. Печатать лучшее из написанного.
4. Читать замеч.книги
5. Как-то зарабатывать на жизнь".

Так уж сложилось, что из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не получилось.
И знаменитые рассказы «Зона» (1982), «Заповедник» (1983), которые вы, наверное, читали в старшей школе, публикуются именно в Америке.

"Всё у нас разное - сорочки, профессии, жизненные идеалы. Но литература - одна. Единственная. Русская литература. Высшее достижение нашей многострадальной Родины. Лучшее что нас объединяет..."

Интересно было читать про запукс журнала. Столько нюансов и сложностей было у писателей. Но проза  Довлатова ("отстраненная от сиюминутных политических страстей") нравилась американцам, и его охотно печатали в "Нью-Йоркере".

Прочиитать книгу быстро не получится. Достаточно много исторических фактов того времени, писем, диалогов, воспоминаний писателей и родных Довлатова.

Если вам нравится творчество писателя или вы интересуетесь событиями в истрии литературы 1970-1990 гг., то рекомендую прочитать.
Объемно, доступно и информативно. Без воды и надуманных фактов.
Отличное качество печати и удобный шрифт для чтения. Мелким шрифтом автор выделяет письма и воспоминания.

тут есть редакторский ляп, с которого я страшно ржал: в одном месте вместо "Марша энтузиастов" появляется какой-то "Марш патриотов", ххх.

но уж напишу-ка я про оба тома сразу, не тут, под вторым

Главное достоинство книги заключается в подробном описании не бытности Довлатова в Советском Союзе, а обстановки внутри писательской тусовки того времени. Как оказалось, Довлатов в этой тусовке был персонажем третьего плана, поэтому автор много времени посвящает другим ленингадским писателям. Вы много узнаете про их жизнь и отношения друг с другом и на фоне всего этого Сергей Донатович теряется, но зато сама картина жизни этой эпохи предстает куда более объемной и насыщенной.
Жду вторую часть про Довлатова в Америке.