1

Роман сидел на старом обшарпанном стуле со сцепленными на голове руками и зевал. На столе перед ним лежала тетрадь с лекциями, он учился в аспирантуре «юрфака», надо было читать, но желания не было совершенно.

День выдался холодным и сырым, за окном прозябал поздний октябрь, а на опорнике было тепло, даже по-своему уютно. Ситуацию мог исправить кофе, благо имелась банка с растворимой горечью, но заставить себя встать Роме не представлялось возможным.

Вдруг в тишине, загипнотизированной гудением люминесцентных ламп, раздался громкий трескучий звонок телефонного аппарата. Роман вскинулся и дрожащей от выброса адреналина рукой снял трубку:

– Ало! Ало! Это милиция? – затараторил взволнованный женский голос.

– Да! Участковый Соколовский слушает!

– Вы знаете… – тут в трубке загремело.

– Говорите, я слушаю!

– Я – Ступникова Галина Ивановна! Сегодня гуляла с собакой, я пенсионер, не работаю, и значит, как обычно, проходила по бульвару, ну вы знаете, Октябрьский бульвар, который в шоссе упирается! Вот, значит, почти до конца с Артемоном дошла и вижу, на скамейке мужчина сидит. Ну, даже не сидит, а как бы привалился на скамейку боком. Я подумала – пьяный, но на всякий случай решила посмотреть поближе, проверить, вдруг человеку плохо стало? Подошла, значит, и смотрю…

Тут женщина всхлипнула, и начала громко сморкаться, заставив Рому ненадолго убрать трубку от уха:

– Вы продолжайте, Галина Ивановна, что вы увидели?

Женщина шумно вздохнула, ойкнула и заговорила дальше:

– Ну, я, значит, подошла и смотрю, у него лицо бледное такое, как мел, а руки… Руки все в крови!

– Вы скорую помощь вызвали? Назовите точный адрес, пожалуйста!

– Да… Я как домой с Артемоном прибежала – сразу и вызвала, значит, потом сразу вам позвонила! Октябрьский бульвар, девять, там, на предпоследней скамейке!

Роман записал личные данные женщины, обещал разобраться и, попрощавшись, положил трубку…

2

Серёжа рос в интеллигентной семье врачей. До тех пор, пока мальчику не исполнилось двенадцать лет, в их семье была большая Тайна, и тайна эта заключалась в том, что его усыновили. После тяжелых родов и гибели биологической матери, его будущий приемный отец – врач реаниматолог выходил находящегося при смерти младенца. Родственники новорожденного написали отказ, и мужчина решил взять его себе, назвав Серёжей в честь своего отца, Заслуженного врача РСФСР, своих детей у него с женой не было, и после семейного совещания, супруга согласилась.

Серёжа рос замкнутым мальчиком, с малых лет он отличался умом, физической силой и любознательностью. Факт того, что в семье он не кровный ребёнок вовсе не расстроил его, а наоборот, вызвал странное чувство удовлетворения. Дело было в том, что своих ненастоящих родителей он не любил, но относился к ним с уважением и был хоть и не ласковым, зато беспроблемным ребенком.

Сергей, в отличие родителей, к медицине был равнодушен, но вопрос о том в какой ВУЗ в будущем будет поступать чадо в их семье в серьёз не поднимался. Настоящий, неподдельный интерес в нём разжигала научная фантастика, книги и журналы о покорении космоса, о экспедициях в неисследованные уголки земли, что было вполне нормально для советского мальчишки родом из конца шестидесятых…

3

Роман шёл по бульвару, морщась от колючего порывистого ветра, уже издали были видны суетящиеся рядом со злополучной скамейкой люди – приехала «скорая».

Подойдя и представившись, он осмотрел потерпевшего. Тот действительно был бледный, как смерть, на вид – лет сорока – пятидесяти, одет прилично, ногти на руках ухоженные – явно не работяга.

Медики сняли с мужчины пальто и срезали рукава пропитанной кровью рубашки, чтобы остановить кровотечение и наложить повязки на обезображенные ранами руки:

– Как думаете, он сам себя так или помогли?

– Да, хрен его знает, повреждения довольно странные, как он после такого оделся и куда-то пошёл – уму непостижимо, повезём бедолагу в больницу, а сам или не сам, это