Эту книгу посвящаю своим родителям,

своим старшим братьям и сестрам.

Я принадлежу к послевоенному поколению, правда от Победы меня отделяет всего один год. 1946 год, когда я родился – год первый послевоенный. Только что отгремела самая страшная в истории двадцатого столетия мировая война. Солдаты – победители вернулись с фронтов. Страна только начинала жить в мирной обстановке, восстанавливала разрушенное. Тяготы прошедшей войны еще долго сказывались на жизни людей. Как говорится – это были трудные послевоенные годы.

Наша семья мать и пятеро старших братьев и сестер жили в годы войны в деревне Койда, Мезенского района. Самой старшей сестре в 1941 году было 10 лет. Мать работала на почте письмоноской. Отец был на войне, служил связистом при штабе Первой Ударной Армии и прошел путь от Москвы до Балтики.

Думаю, что выражу чувства всех послевоенных детей. Победа и возвращение наших отцов живыми с фронтов Великой Отечественной имеют для нас еще более значимое значение. Мы обязаны этой Победе жизнью.

Своего отца я почти не помню. Он вернулся с войны тяжело больным и почти постоянно находился на лечении в больницах Мезени и Архангельска.

Деревню Койду я тоже не помню. Мать в июне 1948 года, когда мне не было ещё и двух лет, переезжает в становище Шойну на полуостров Канин. Старшая сестра в эти годы уже работала на лесозаготовках в Пинежском районе. Братья в Шойну уехали раньше и уже работали на Канинском рыбозаводе. В Шойне в послевоенные годы размещалась крупная рыбопромышленная база Архангельской области. Люди сюда приезжали отовсюду, находили работу и жилье.

Отец в Шойну приезжал только один раз. В октябре 1949 года в возрасте 44 лет он умер в Мезенской больнице. В 1952 году и старшая сестра также переезжает в Шойну. Шойна стала для нас Малой Родиной. Она спасла нашу семью, оставшуюся в самые трудные послевоенные годы без отца. Здесь была возможность работать и зарабатывать на жизнь, учиться и получать образование. Помогали выжить в этих трудных условиях хорошие люди, возможности выловить рыбу на питание. Присутствие рядом оленеводов позволяло купить оленину. В тундре можно было в летний период собрать грибы и ягоды.

В Шойне я окончил школу, ушел отсюда в армию. Вернувшись, работал на маяке. После окончания института восемь лет работал в Шоинской средней школе директором. Выехал из Шойны только в 1984 году в город Новодвинск, где ещё пятнадцать лет проработал директором школы-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

О своём отце я знал только по рассказам матери и старшей сестры. Мысль о том, чтобы больше узнать об отце, его боевом пути не покидала меня никогда. Всегда интересовала и история заполярного поселка Шойна, где я прожил больше тридцати лет. Но не хватало времени, работа занимала всё. И только уже не работая, будучи на пенсии я занялся вплотную этими вопросами.

Живых ветеранов в поселке сегодня уже не осталось. В Шойне есть свой мемориал, куда вписаны имена солдат Второй мировой войны.

Так уж сложилось, что население поселка Шойна формировалось в 30-е годы в основном поморами Мезенского района. Вблизи Шойны кроме Канинских ненцев жили люди в таких рыбацких поселениях как Торна, Горбы, Кия …

Судьбы ветеранов и их семей связаны с проживанием не только в Канино-Тиманском и Мезенском районах, но и многих других районах Архангельской области, различных уголках нашей страны, России.

В течение нескольких лет, используя сайты МО “Подвиг народа”, “Мемориал” и электронных книг Памяти мне удалось собрать довольно большой материал о земляках, жителях Шойны, участниках Великой Отечественной войны. Мне кажется это только малая часть сведений о фронтовиках.

География участия в Великой Отечественной войне воинов из Шойны простирается от Новой Земли до Крыма.

Михаил Гудаев

Шойна в предвоенные годы

В будущем городе Шойне

Какой была Шойна в довоенные и военные годы могу судить только по рассказам земляков и материалам газет тех лет.

Так в Архангельской областной газете за 1935 год есть статья.

«Только два года тому назад становище Шойна на Канинском полуострове было небольшим пунктом, где жили мезенские и нижне-печорские рыбаки. Что представляет собою Шойна сейчас? Здесь вырос консервный завод, выпускающий 2.500.000 банок в год.

При заводе есть поселок и пригородное хозяйство. Более десятка коров, более сотни свиней, до тридцати лошадей имеет хозяйство. Поселок Шойна, который со временем превратится в город, состоит из жилых домов, клуба, бани, столовой, школы, больницы.

Для того, чтобы механизировать богатые рыбные промыслы полуострова, в Шойне открывается моторно-рыболовная станция, так называемая «МРС». На Шойне строительство станции уже идет. Станция поможет рыбакам полуострова осваивать морские богатства.

Интересно отметить, что в Шойне на консервном заводе к станкам пришли впервые рабочие-ненцы.

Среди них есть уже ударники, например т. И. Канюков, премированный за образцовую работу. В 1935 году на Шойне будут работать до 25 рабочих-ненцев».

Автор – С.Мар.

В Шойне надо организовать кирпичное производство

(Статья из окружной газеты «Нярьяна-Вындер», от 11 мая 1939 года.)

“До сегодняшнего дня строительство в Шойне велось из собираемого с берегов аварийного леса (он же служил и топливом). Но держать ставку на него дальше нельзя. Кто же не знает, что моль на Северной Двине запрещена, а значит и прекратится приплав самотеком аварийной древесины. Есть ли другие какие-то виды строительных материалов в Шойне? Есть.

В Шойне есть полная возможность строить более долговечные, чем деревянные огнестойкие как жилые дома, так и производственные предприятия из кирпича. Наличие запасов глины и кирпичного завода позволяют перевести строительство на этот вид строительного материала.

Наличие запасов гравия и камня обеспечивают возможность приготовления бетона. Транспортировка камня и гравия (карьеры камня, гравия и гальки от Шойны в 5-6 километрах) возможна автомашинами и гусеничными тракторами.

Сейчас стоимость одного кубометра деревянного срубленного здания составляет 48 – 50 рублей. Стоимость 1 кбм. кирпичного здания обойдется в 59 рублей. Как видно из сопоставления стоимость удорожается, но зато это более прочное и долговечное здание.

Вполне возможно в Шойне вести строительство и из дикого камня с заполнением стенок обработанным камнем в опалубке на цементном растворе. В условиях Шойны это также не плохой вид стройматериалов. На Терском берегу здания строятся, например, из дикого камня. Один кубометр здания из дикого камня будет стоить 51 руб.

Кирпич, дикий камень – эти виды строительных материалов могут сразу ликвидировать напряженное положение со строительством в Шойне. Добычу этих материалов нужно развернуть как можно скорее. В частности, кирпичный завод надо расширить. Он уже в этом году может дать в результате реконструкции полмиллиона штук кирпича. И это тогда, как для строительства одного восьми квартирного дома потребуется 350 тысяч штук кирпича. В дальнейшем (после реконструкции и расширения) Шоинский кирпичный завод сможет дать кирпича на 4-5 зданий в сезон”. Автор – Прораб строительства Шоинского рыбозавода Н. Я. Богданов.

От редакции: “Мы считаем, что вопрос, поднятый т. Богдановым о стройматериалах для Шойны, в частности о кирпичном заводе, заслуживает самого пристального внимания ввиду крайней целесообразности. Не лишне отметить, что в 1935 году на этом заводе при существующем оборудовании было изготовлено 350 тыс. штук кирпича. Сейчас завод при десяти рабочих может изготовлять ежедневно 5 тыс. штук сырца и обжигать ежедневно 3 тыс. штук”.

На сыпучих сопках

(Материал из окружной газеты «Нярьяна-Вындер», от 3 января 1940 года.)

“10 лет назад на берегу реки Шойны, при впадении ее в море, на сыпучих сопках – дюнах, стояли две рыбацких, покосившихся избушки.

Ветер, волны, пурга. И никого. Изредка бывали здесь заезжие рыбаки, половить осенней наважки, да заглядывали в поисках пушного зверя охотники.

1930 год положил конец вековой тишине, висевшей над полуостровом. И хотя ветер, море, сопки оставались теми же, Шойна перестала быть безнадзорной, стала рыбопромысловой базой.

За 10 лет существования её, здесь выросли – 2 небольшие электростанции, рыбоконсервный завод, цеха первичной обработки рыбы, гиметеостанция, механические мастерские Канинской моторно-рыболовной станции.

Не заезжие рыбаки, а местные, вооруженные усовершенствованными орудиями лова, стали промышлять рыбу на Канине, выезжая в море на огненной лодке “ту нгапо” (моторный бот).

Ожило море, ключом забила жизнь на берегах Шойны. Во стократ увеличилось население по сравнению с 1929 годом.

Появились в Шойне мастера новых профессий: механики, слесаря, ботоводители, мотористы, прокатчики, обрезиновщики, обжарочники, засольщики, шкерщики и другие.

Потребовались специальные знания в рыболовном деле. И рыбак учится, повышая свою квалификацию на курсах и семинарах. Вместо улова в 20 – 30 центнеров наваги за сезон рыбаки – колхозники за один летний сезон дают государству десятки тысяч центнеров – трески, пикши и других пород рыб. Промышляют рыбаки и навагу, но только не десятки, а сотни центнеров добывают они уже ее. Кроме того, поставляют стране рыбаки десятки тонн белужьего жира и мяса акулы.

Шойна сейчас, это несколько десятков жилых домов, электрический свет в квартирах, больница – как средство охраны здоровья людей, советские школы – где право на образование широко использует не только молодое поколение, но и взрослое. Шойна – это клуб, кино, радио, библиотеки.

Изменился за 10 лет и облик тундры. На полуоседлый образ жизни переходит кочевое население. В колхозы объединились ненцы, чтобы жить радостно и зажиточно. Изменился быт. Прочно вошла в жизнь населения культура.

Вышли из лексикона ненецкого народа термины – бедняк, батрак, осталось одно – колхозник, материально обеспеченный, рационально трудящийся, культурно отдыхающий.

Шойна – форпост советской культуры, кузница кадров. Не одну сотню грамотных ненцев выпустила школа в Шойне за эти 10 лет.

Растут кадры рабочих из местного населения. Ненец И.Г. Пичков – работает заместителем директора рыбозавода, Варницына С.В. – стахановка консервного завода – образец дисциплины и социалистического отношения к труду, депутат райсовета.

Многие учащиеся Канинской ненецкой школы продолжают учебу: П.Я. Ванюта, П.С. Вокуева – студенты отличники педучилища. Многие работают. М.Ф. Ханзерова – инструктор окружкома комсомола, Хатанзейская П.В. – депутат и заместитель председателя райсовета, А.П. Сулентьев – зав. Красным чумом, Тальков В.А. и Ардеева Н.Ф. работают счетоводами колхозов и т.д.

С каждым годом все большее значение приобретает поселок, возникший на сыпучих сопках – дюнах. Замечательны перспективы Шойны. В ее окрестностях находят советские геологи слюду, уголь, нефть.

Шойна растет не по годам, а по дням. Бурно расцветает здесь, за полярным кругом, рыбодобывающая и рыбообрабатывающая промышленность. Увеличивается флот моторно-рыболовной станции. Строятся новые школы, жилые дома, здания цехов, мастерские.

Автор – Н.С. Карпов – орденоносец, депутат окружного Совета.

Шойна и Канин в годы войны

Бомбардировка в Шойне в годы войны

Из рассказа бывшего жителя посёлка Коткина Игнатия Павловича.

“В Шойну я с мамой приехал из Мезени в 1943 году. Жили у дяди Коткина Николая Агафоновича. На хуторе батарея располагалась перед нашими окнами. Перевод батареи в Йоканьгу происходил летом 1944 года. Запомнил потому, что были каникулы, и я в это время жил в Торне у бабушки и дяди Якова. Это в двадцати километрах севернее Шойны.

В день отправки батареи, когда были сняты орудия на погрузку, Шойну начал бомбить немецкий самолет, бросал зажигалки, одна из них упала у старого деревянного маяка остальные на кошку.

Это по рассказам жителей Шойны. А мы в Торной в это время слышали стрельбу корабельных орудий, стрелявших видимо по самолету, да так громко, что у нас в рамах звенели стекла.

Мы пацаны лезли на крыши стараясь высмотреть что-нибудь на море, но за двадцать километров что увидишь. Правда, минут через двадцать – тридцать мимо нас со стороны Шойны пролетели в сторону Канина три наших истребителя. Низко летели, хорошо было видно. А вот обратно как летели, не видели, наверно другим маршрутом улетели”.

Назови мне, Канин, имена

(Статья из газеты “Правда Севера” от 6 мая 2015 года. Автор – Виктор Ерюхин, г. Архангельск.)

“Накануне празднования 70-летия Великой Победы память невольно возвращает в прошлое, к событиям, связанным с той страшной войной. Одно из них до сих пор меня волнует до слез и не дает покоя.

В 1977 – 1982 годах я работал начальником крупного геологосъемочного отряда, работавшего на кряже Канин Камень в одном из отдаленных уголков нашей Родины. В 1979 году геолог Евгений Соколов во время маршрута на сопке Горелой обнаружил обломки самолета ПЕ-3 и два ручных пулемета. Об этом он сообщил мне, и я решил после завершения полевого сезона выяснить обстоятельства гибели самолета и имена погибших летчиков.

В 1980 году в газете «Няръяна вындер» в канун Дня Победы была опубликована статья бывшего председателя оленеводческого колхоза Ю.С. Егорова, проживавшего в деревне Несь, о самолете и его геройском экипаже, сложившем головы на Канине 24 ноября 1942 года в районе сопки Горелой. Статья называлась «Назови мне их имена».

В тот роковой день оленеводы видели, как стремительно падал пылающий самолет, слышали мощный взрыв. Когда они добрались на место трагедии, увидели горящие обломки самолета и тела двух летчиков. Их бережно погрузили на нарты, отвезли в Несь, где они и были захоронены.

В деревне Несь живет красивая легенда о бессмертии героев-летчиков, где их сравнивают со звездой в ночном небе, которая предвещала победу России в борьбе с немецкими захватчиками.