придумала, что самое лучшее ей место будет у отставного откупщика, а ныне финансиста и железнодорожного изобретателя*, еврея Шмуля Давыдовича Бржоцского.
– У этого, по крайности, шея толста! – решила она, – может быть, и побьется малое дело, а выдержит!
Решивши таким образом, она осторожно сунула совесть в штемпельный конверт, надписала на нем адрес Бржоцского и опустила в почтовый ящик.
– Ну, теперь можешь, друг мой, смело идти на базар, – сказала она мужу, воротившись домой.