Комарино, едва слышно зафонило в левом ухе – точно засвистел ледяной сквознячок от пулевой пробоины в фюзеляже. И в масляном глянце картины, в чёрной слюде зимнего окна, как в ванночке с проявителем, слабо проступили утлые очертания коммунарских гробов…