Назаров всякий раз заново привыкал к Харькову. После Москвы ему всё здесь казалось маленьким, кукольным, будто попал из взрослого мира на детскую площадку. И между собой и Вадюхой ощущал лёгкое, почти невесомое отчуждение – тончайшая плёночка. Впрочем, знал: к завтрашнему дню от неё и следа не останется…