Глава X

Прокурор с Поныревым мчались в Лимск, где с девяти часов на площадь выходили люди с лозунгами «За честные выборы!», «Свобода слова», «Убийцы правды» и прочими спорными лозунгами, которые все равно сильно подставляли действующую областную власть.

Когда Михаил Александрович въехал в город, на площади было уже десять тысяч человек. Губернатору и мэру пришлось выйти к манифестантам, но их обругали. Властелины города были освистаны, и под улюлюканья толпы согнаны со сцены.

Машину прокурор оставил подальше от площади, мало ли что… А сам направился в эпицентр событий. Где—то около площади, в музее искусств, Михаил Александрович нашел собравшихся вместе, многочисленных городских чиновников.

– Михаил Александрович, может быть вы попробуйте с ними поговорить? – увидев прокурора раньше всех, спросил мэр Лимска.

– Дерьмократы вы, – ответил Михаил Александрович, не сдерживая разочарования. – Кто хоть к толпе выходит? Опозорились на всю страну… Уж и я выйду теперь, что делать. Только скажите, как вы планируете их разгонять, кроме слов?

– Со стороны всех улиц, ведущих на площадь, стоят пожарные машины, – ответил Петр Дмитриевич, таинственно кивнув, предвкушая винтилово.

– Ну, теперь можно будет и поговорить, – слабо улыбнулся ему прокурор. Он вышел на импровизированную сцену с микрофоном в руках и в форме советника юстиции. Толпа шумела и на его появление никак не отреагировала. Неожиданно для всех собравшихся прозвучал выстрел. Все смолкли. К радости прокурора (стрелял именно он, в воздух, конечно) площадь покинули несколько десятков человек.

– Здравствуйте, товарищи! – крикнул, и без микрофона громко, Божесов. – Некоторые из вас меня знают, но я представлюсь – прокурор области, Михаил Александрович Божесов, – по толпе пронесся рокот, но было тихо, все насторожились появлением прокурора. – В некотором смысле меня можно назвать виновником произошедшего. Но одновременно с этим, я пришел вас успокоить, – послышались неодобрительные возгласы толпы. – И рассказать вам истинные причины убийств. Сразу хочу сказать, что это не вранье и не традиционные отговорки. И в доказательство своих слов я спущусь к вам, – под уже немного одобрительные звуки, издаваемые толпой, прокурор спустился со сцены. – Итак, для начала хочу спросить, что вас сюда привело? Вижу на ваших плакатах требования о честных выборах, о свободе слова и прочем… Но есть вопрос, что вам не нравится сегодня? Вы не можете говорить свободно? Тот факт, что вы стоите здесь и вас не давят полицейские, говорит об обратном. Разве не так? Честные выборы? Если не ошибаюсь, то они еще не прошли, и делать выводы о честности немного глупо… Но я понимаю, что вы озадачены и введены в заблуждение смертью господина Сикирова. Вы считаете, что мы убили его, якобы «боясь честной конкуренции». Смешно! Не так ли? Даже если предположить, что мы все обманщики, воры, уроды, коррупционеры и прочие аморальные типы, то нас ни в коем случае нельзя назвать идиотами, неспособными предвидеть последствия от громкого политического убийства. Мы кто угодно, но не придурки!

Вновь толпа зашумела. Речь хоть и была простой, но какая-то непосредственность и твердость произносимых слов производили впечатление.

– Слышу вы со мной не согласны, ваше право, которое я не буду у вас отбирать. Но скажу, что гражданина Сикирова убили «братья по цеху», такие же оппозиционеры, чтобы вывести таких, как вы на улицу и дискредитировать действующую власть! – прокричал каждое слово прокурор, понимая, что за такое глупое с точки зрения протестующих утверждение его могут четвертовать прямо здесь, но обошлось.

– А теперь задумайтесь. Задумайтесь, задумайтесь! Что вам плохого сделала власть? Вы голодаете? По вам не видно. Вам не на что одеваться? Тоже не видно! Не собираюсь заниматься философией, если вы не заплатили за билет на площадь, но позволю себе одну смелую мысль. Если человек счастлив, не обременен проблемами выживания, то он может и подумать о том, чему возмущаться… так, развлечения ради. Вы можете меня возненавидеть за такие слова, но лучше подумайте о них и своей жизни… Резюмируя, вас просто обманули, вами воспользовались, создали проблемы, пустили пыль в глаза… Так решайте кто вы: стадо баранов, которое реагирует на любой фейк, или умные люди, понимающие, что для них хорошо. Задумайтесь…

Прокурор вышел из толпы. Вернулся к музею. Все стояли с удивлением на лицах. Люди на площади молчали. Через полчаса толпа начала потихоньку таять, все вопросы их были решены и просто так кричать смысла уже не было.

***

– Как тебе это удалось? – спросил ошеломленный губернатор.

– Эмоции… Хотя я не сказал ничего в подтверждение своих мыслей… Так, голословные утверждения! Но, думаю, вашей карьере здесь, Игорь Сергеевич, пришел конец, – сочувственно улыбнулся Михаил Александрович.

– Кхм… Наверное… А вот твоя фраза про то, что Сикирова убили «братья по цеху» в Кремле понравится.

– Там бред любят, – шепнул про себя Божесов.

– Ну, хоть расскажешь об убийствах. Пойдемте все в администрацию. Послушаем… – звал Наклеватько.

***

– Наверно вы все уже знаете алгоритм убийцы. Но суть в том, что три первых прикрывали последнее. Убили нашего оппозиционера как раз для большой протестной волны, которую я сегодня, думаю успешно, разрулил…

– Кто же был убийцей?

– Этого я не знаю, – робко ответил прокурор. – Понырев утверждает, что всех убивала странная фигура в белых одеждах.

– И личность мы не сможем установить? – не обращая внимания на эту мистическую деталь спросил начальник полиции.

– Думаю, нет, – сказал Божесов, умолчав о том, кого видел в сосновом бору. – Этот человек скрылся из нашей области. Он выполнял задание оппозиционного штаба, для, как я говорил, дискредитации выборов в областную думу. В какой—то степени у них это получилось. Нас всех снимут с должностей.

– Кроме вас, Михаил Александрович, – заметил Петр Дмитриевич.

– Вероятно, меня даже повысят, – улыбнулся прокурор. – Но дело не в этом. Наше следствие положит начало арестам в верхушке оппозиции. Они грандиозно себя подставили этим актом, при чем тут все железобетонно. Даже хомячки не простят своим кумирам убитых беременных студенток… Хотя протест мог бы набрать силу, но только там, где нет меня, – гордо завершил он.

– Да, конечно, – согласился Лев Антонович.

– Я прошу прощения, последнее время у меня не получалось выспаться, поэтому я вас оставлю до вечера. Тем более, нам всем придется писать длинные отчеты в Москву, – говорил уже в дверях прокурор. – До встречи!

***

По пути домой ему пришло сообщение от Мари:

«Здравствуй, Михаил! Как я только что узнала, ты свел на нет все мои достижения от пребывания в вашем городе… Что уж «достижения»! Ты сделал мои грехи напрасными!

Впрочем, я благодарна тебе и, скажу честно, не ожидала от такого. Зря ты не назвал мое имя на площади, ведь сам сказал, что это псевдоним, тем более что все мое пребывание в Лимске было таким же, как и пребывание Хлестакова в уездном городе (хотя ты, литературщик, можешь оспорить мое заявление). Спасибо тебе. Не ожидала от тебя должностного преступления. Надеюсь, ты не влюбился?

Строй карьеру, Михаил, я тебя не забуду, думаю так же, как и ты меня…

Может быть, встретимся».

Часть вторая
Блеф

Глава I

Лето. Сколько счастья для школьника кроется в нем. Сколько опасений кроется в нем для выпускника. Сколько неизвестности для студента. Сколько обычного для работающего человека. Сколько хлопот для чиновника.

Каждому хочется отдыхать – закрыть глаза и, хотя бы чуть-чуть, хотя бы недельку, плыть по воде, в лучах солнца, в волнах прохлады.

Но, увы, жизнь заставляет нас работать всегда, ибо неделя плавания по воде может унести нас в открытый океан, откуда нельзя более вернуться.

Да… Жизнь прожить, не поле перейти. Она сложна для всех: и для школьника, и для выпускника, и для студента, и для работяги, и даже для чиновника. Все они должны действовать, дабы не попасть в океан. Действовать по—разному, но с одной целью. Действовать – во благо своих личных интересов.

Даже чиновник, основной задачей которого является формирование условий для плавания работяг или контроля «стока» людей в океан, даже он подвластен течениям земных вод и гребет от океана, «огребая» по головам других. Так и живем… А что удивительного? Все по законам природы. Но может стоит начинать жить ради общества?

Лето, как это ни странно, не смогло миновать и Лимской области. Михаил Александрович Божесов, после прошлогодних событий перед выборами в областную думу назначенный исполняющим обязанности губернатора родной области, мчался на своем служебном автомобиле в D—ский монастырь, встретить своего школьного друга, присланного в Лимскую епархию новым архиереем.

Рядом с губернатором сидел, вдохновенно о чем—то вещая, его секретарь Даниил Николаевич Вилов, перешедший за Божесовым из прокуратуры в областную администрацию.

– Михаил Александрович, вот зря мы не позвали журналистов на эту встречу! – в третий раз пожаловался Даниил Николаевич. – Мы бы использовали это в качестве прекрасного пиара на пустом месте…

– А разве бывает иной? – иронично спросил Михаил Александрович, чем очень сильно обидел своего секретаря, считавшего основной своей обязанностью привлекать внимание общества к губернатору. – Хватит и инстаграма тебе…

После такого обращения, ущемляющего его профессиональные достоинства, секретарь отвернулся к окну, с мыслями о том, как тяжело работать с человеком, не имеющем рамок поведения. Правда, как обычно бывало у Даниила, эти мысли быстро прошли, и он вспомнил, что начальнику отсутствие рамок всегда шло только на пользу, и начал заново:

– Задумайтесь! Первым встретитесь с владыкой Михаилом, который, к тому же, был вашим другом…

– Владыкой Михаилом? – пробудившись от мыслей, заинтересованно спросил Михаил Александрович.

– Да, Михаилом, вы не знали? – скороговоркой ответил секретарь, не обращая внимания на тон губернатора; продолжал, – И вот, ваш знакомый теперь возглавляет епархию в вашей же области! Такие возможности! Эх…

– Даниил Николаевич, мои действия совершенно оправданы, отсутствие журналистов – это лучшее, что можно представить.

– Но… – попытался возразить секретарь.

– А ваша задача, – раздраженно говорил губернатор, – Не думать о том, как надо было сделать, а думать, как преподнести свершившиеся факты в выгодном свете… Вот и думайте, а не отвлекайте меня.

Секретарь кивнул в знак согласия, осознавая, что болтать дальше будет неразумно, и, будучи человеком исполнительным, начал думать о том, что ему посоветовали.

***

Машина губернатора въехала на территорию огромного монастыря, административного и духовного центра Лимской епархии.

У величественного трехэтажного белого здания с колоннами машину встречал новый епископ Лимский.

– Доброе утро! – произнес добродушно епископ с широкой улыбкой на лице, протягивая руки в сторону Михаила Александровича. – Сколько лет мы с тобой не виделись!

– Дольше, чем можно было, – разделяя радость встречи, подхватил губернатор.

– И не говори!

Губернатор и епископ обнялись, чем заставили секретаря Михаила Александровича, ещ раз, но уже молча, пожалеть об отсутствие журналистов.

– Пройдемся? – предложил епископ, указывая на кедровую, монастырскую аллею.

– С удовольствием. Заодно и поговорим.

– Это хорошо. Поговорить – это пожалуйста.

– Поговорить – это непосредственная часть твоей профессии, – уколол губернатор.

– Да и в твоей, до недавнего времени, было важно говорить, – парировал епископ.

– Это и не изменилось. На посту губернатора мне приходится слишком много разговаривать. Даже больше, чем на посту прокурора… Кстати, мне тут птички напели, – еле заметно кивнул Михаил Александрович на секретаря, – Что тебя теперь зовут Михаилом… И как это тебя угораздило?

– Лотерея, – кратко ответил епископ, но заметив вопросительный взгляд тезки пояснил, – Перед постригом нам давали мешочек с разными именами. Вот и вытянулось такое имя.

– Интересно будет смотреться! И губернатор Михаил, и епископ Михаил! Шутки начнут шутить…

– А нам какая разница? – спросил епископ. – Не все ли равно, что будут говорить?

– Это тебе может быть вс равно, а мне, как объекту будущего народного волеизъявления любые слова могут навредить, – с печальной улыбкой заметил Божесов.

– Все те же мысли о власти, как и в школе! И куда же ты теперь метишь?

Губернатор улыбнулся, но ответил с видимой охотой:

– Да много что… Выборы в следующем году. Исполняющий может станет действующим! Но ведь на этом не все… Теперь в кабинете министров тревожно. Мой хороший друг, даже наш общий знакомый…

– Игорь Сергеевич, бывший губернатор? – тоном знатока политической жизни перебил епископ.

– Ты хорошо осведомлен, наблюдал за жизнью малой родины? – смеясь спросил губернатор. – Так вот, мой друг, теперь работающий в аппарате правительства, сказал мне, что должность министра юстиции скоро освободится… И у меня есть все шансы поучаствовать в борьбе за теплое место.

– Ты слишком молод для этой должности! Да и больно быстрый подъем по служебной лестнице!

– Ничего страшного. Самый старший из кандидатов, старше меня только на шесть лет, а карьерный рост вполне обыкновенен… Никаких проблем, все возможно…

– И каким же образом? – с улыбкой спросил епископ.

– Я уже много смог сделать, как губернатор! – увлекаясь ответил Михаил Александрович. – Уже построена федеральная трасса, такая скорость строительства была замечена в верхах; началось строительство газопровода через область; найдено три с половиной тысячи рабочих мест; в регион отечественные компании проинвестировали три миллиарда. Все прелестно! Я точно кандидат.

– Я рад за тебя, – ответил епископ, только чтобы поддержать поток откровений своего друга, больше похожий на хвастовство.

– А еще, – добавил губернатор полушепотом. – Я встречался с ним, дважды, – сказал Михаил Александрович, поднимая палец вверх.

– С Ним? – переспросил, с тонкой иронией, епископ, посмотрев в сторону куполов монастырского собора.

– Да нет же! – засмеялся губернатор. – С Ним мне рано видеться, тем более дважды.

– Да понял, понял, – смеялся епископ, разворачиваясь обратно к машине.

– Но самое главное! – продолжил свою речь губернатор, следуя за епископом. – Я смог устроить большую ювелирную выставку!

– Вот уж достижение, так достижение! Три миллиарда инвестиций с ним никогда не сравнятся!

– Ну не надо сарказма! – прервал Божесов. – На выставку приедет герцогиня Кервинская и привезет изумрудное ожерелье королевской семьи.

– И какая от этого польза? – усмехнулся епископ.

– Это все те же баллы, – ответил губернатор. – Баллы в мою пользу. Я, губернатор Лимской области, кандидат на пост министра юстиции, могу не только решать проблемы в своем регионе, но и налаживать международные связи. Если герцогине все понравится, то это безусловно сыграет в мою пользу.

– Он слишком популярных не любит, говорят, – заметил епископ.