Я думал о том, что во всём мире нет вообще никого, кто понимал и принимал меня безусловно – как она. Никогда ни к какой другой девушке не буду я испытывать такую близость, ни с одной другой не смогу я делиться моей музыкой и жизнью, приходя домой из студии. Но почему я думал про это в прошедшем времени? Перерос ли я её? Я заботился о ней и, случись что с ней, был бы раздавлен, но в то же время у меня в голове возникала дикая совершенно мысль: поговорит ли она с врачом о том, чтобы оставить абортированного зародыша?