Глава 1

Все мы растём через боль. Всё новое – неважно, плохое или хорошее – начинается именно с неё.

Дилогия «Опасные связи», книга первая

– Почему ты мне сразу не сказала? – сквозь слёзы спросила Оля.

Она сидела на кухне у подруги и размазывала сопли. Её каштановые волосы спутались. Всегда аккуратно уложенное каре напоминало сейчас птичье гнездо.

Задумавшись, Настя закусила губу. Оля сегодня узнала, что мужчина, с которым она встречалась последние три года, всё это время ей изменял. Да, наверное, Настя должна была предупредить подругу, что он тот ещё кобель. За месяц до того, как начать встречаться с Олей, Андрей пытался затащить Настю и Алину (их общую подругу) в постель.

– Если бы ты мне сказала, возможно, я не теряла бы голову, – Оля сделала большой глоток и поморщилась.

Настя отпаивала её ромом. Оля позволила подруге смешать ей коктейль. После двух лет воздержания от алкоголя вкус казался мерзким.

– Прости меня, зайка, – Настя погладила её по руке. – Я не хотела вмешиваться. Люди же могут меняться. Прошло три года, я думала, у вас всё серьёзно, и не хотела вносить смуту своими россказнями о прошлом.

– У нас и было всё серьёзнооо, – взвыла Оля. – Ты представляешь, он сам мне признался… когда делал предложениеее… – она растирала струящиеся по щекам слёзы. – Мы присматривали квартиру и дом. Он всё чаще заикался о детях. Сегодня надел мне на палец кольцо и спросил, согласна ли. А потом… потом… – Оля сделала ещё глоток. – Потом он сказал, что у него всегда были и будут другие женщиныыы… Что он не готов от этого отказываться, но любит меня и хочет жениться. А когда я забеременеююю…

Настя молча смотрела на стенания подруги. Что сказать в такой ситуации? Да, мужик оказался с гнильцой. Только такие слова сейчас точно не помогут.

– Дорогая, пошёл он на хуй. Ты молода, красива, у тебя своя квартира, работа, которая приносит кучу бабла. Ну и что, что он сын владельца. Он в нашем клубе последние два года даже не появляется… после их ругани с папочкой, – она откинула за спину длинную светлую косу. – Наплюй на этого извращенца.

– Я его любилааа… – продолжала скулить Оля. – Я даже готова была родить ему детей, а ты ведь знаешь, что я их никогда не хотела. Он всё растоптал. Всё, всё было ложьююю…

– Может, он просто с головой не дружит? Говорит, что любит тебя, надевает кольцо на палец, а сам признаётся в изменах. Да ещё и заявляет, что не готов от этого отказываться. Где была его честность три года назад?

– Не знаююю… Не знаю, почему он это скрывал, а сейчас взял и вывалил. Меня словно в дерьме искупали, – Оля подёрнула плечами. Истерика понемногу начинала утихать. – И мне не отмыться. Я же верила ему!

– Я понимаю, дорогая. Знаю, как ты его любила, – Настя забрала у неё пустой стакан. – Сделать тебе ещё коктейль?

– Да, – Оля шмыгнула носом. – Алкоголь – дрянь, но как-то успокаивает, – она выдавила натянутую улыбку, но вдруг снова разрыдалась. – Блять, ну как тааак? Зачем тогда вешал мне лапшу на уши? Ради чего? Он ведь даже со своими шлюхами был честнее, чем со мной. Они-то обо мне знали.

Настя смешала подруге коктейль. Немного подумав, сделала и себе.

– Плюнь на него, – сказала она. – Неделю делай, что хочешь: истери, бухай, туси. Возьми отгул на работе. Но про этого гада забудь. Блокни его везде. Он тебя недостоин.

– Знаю, – кивнула Оля. – И ведь что самое паршивое, у меня даже в планах не было строить отношения. Свалился на мою голову. Потратил три года моей жизни. Ненавижу его!

– Но простить придётся. Ради себя. Он-то пошёл на хуй.

– Насть, давай сейчас не будем про эти энергетические фишки. Какое прощение, ты о чём? Мне ему рожу хочется в кровь разбить.

– Моя девочка, – Настя поставила коктейли на стол. – Я рассуждаю с перспективой.

– Сука! – выкрикнула Оля. – Нет, ну надо же было так влюбиться! И ведь не семнадцать лет. Вроде взрослая тётка.

– Ох, милая, – Настя вздохнула. – Двадцать восемь не так уж и много – это раз. Когда любишь, доверяешь – это два. Твоей вины тут нет – это три. И, в-четвёртых, перед тобой мужики штабелями ложатся. Мне вообще кажется, что половина наших постоянников к нам ходят из-за тебя.

– Скажешь тоже, – фыркнула Оля в свой стакан.

Они познакомились почти пять лет назад, когда Настя с Алиной только поступили на факультет иностранных языков. Настя тогда встречалась с парнем, который был на четыре года её старше. Он учился в другом ВУЗе на последнем курсе факультета экономики. В конце октября он позвал её на вечеринку в честь Хэллоуина, которую устраивал его друг в своём загородном доме. Настя уже тогда сдружилась с Алиной. У Алины на тот момент не было отношений, и Настя уговорила её поехать с ними на вечеринку. Она хотела, чтобы подруга встретила там кого-нибудь интересного. На той тусовке и произошло их знакомство с Олей. Она была однокурсницей Настиного парня.

С тем парнем Настя рассталась восемь месяцев назад. Она не хотела заводить новые отношения, хотя поклонников у неё было много. Один был особенно назойлив. Вот уже полгода он ухаживал за ней: подвозил с работы домой, дарил цветы, приглашал в кафе и на прогулки. Вадим был хорош собой: высокий, подкаченный, темноволосый, сероглазый. Однако Настя испытывала к нему исключительно дружескую симпатию.

Перед последним курсом Оля устроилась на работу в элитный закрытый стриптиз-клуб Москвы. Её сразу взяли менеджером. Через год она уже занимала должность старшего менеджера, а теперь и вовсе доросла до должности управляющей. Настя гордилась подругой. Чтобы за пять лет сделать карьеру в таком месте, нужно иметь железные нервы. Работа была тяжёлой и морально, и физически.

Сейчас старшим менеджером была Настя. Оля устроила их с Алиной туда три года назад. Настя сразу высказала свою позицию – никаких танцев и интима, только административная работа. Алина же блистала у шеста, исполняла страстные приватные танцы и оказывала гостям весьма недвусмысленные услуги.

В «Рокоте» можно было освободить от работы любую танцовщицу, официантку, хостес или менеджера – на час или на всю ночь. Время зависело только от широты кармана. Место тоже было лишь вопросом денег. Гости могли уединиться с девочками в вип-комнатах или усадить их к себе за столик. Некоторые постоянные гости увозили девочек из клуба с собой в город. Это не всегда означало, что их везли в гостиницу и трахали. Иногда их забирали, чтобы они просто составили компанию: на тусовку в ресторан, в другой клуб, на яхту или в баню – попариться и побухать. Один до неприличия богатый постоянный гость забирал толпу девчонок к себе в особняк и устраивал мега-тусу. Ему хотелось исключительно веселья. Алина частенько бывала в его особняке. Однажды он оставил ей на чай месячную зарплату только за то, что она весь вечер пела ему частушки и рассказывала смешные истории.

Также любой желающий мог продлить работу клуба за свой счёт. Был у них один постоянный гость, который заявлялся в клуб примерно раз в три месяца и всегда под закрытие. «Рокот» официально работал до шести утра. Когда этому гостю сообщали, что через полчаса клуб закрывается, он фыркал и говорил: «Пока я не уйду, никто не уйдёт». Он любил девочек, работающих в «Рокоте». Временами в шутку заставлял их голышом жонглировать яблоками и читать стихи. Если плоды не падали на пол, он визжал от восторга и одаривал девушек щедрыми чаевыми.

Однажды он пришёл в клуб с какой-то моделью. Дама воротила носик и делала вид, что она выше этого. К слову, её спутник не отличался ни красотой, ни молодостью. Этот гость был лыс, толст и очень богат. Когда Алина танцевала ему приватный танец, сопровождающая гостя модель назвала её проституткой. Гость рассвирепел, ведь Алина была одной из его любимых танцовщиц. Он продлил работу клуба на несколько часов, уложил модельку на диванчик и попросил Алину сесть ей на лицо голой задницей. Его спутница была ярой противницей такого, но терпела. Вдоволь насладившись этой сценой, он сказал ей, что она ничем не лучше, и велел охране вывести её из клуба.

В «Рокоте» всё было лишь вопросом цены. Только старших менеджеров и управляющих нельзя было снять ни за какие деньги. Им запрещалось флиртовать или сидеть с гостями, их работа заключалась не в этом. В их обязанности входило следить за всеми работниками клуба и докладывать боссу, если кто-то нарушал правила. Что происходило вне клуба – их не волновало. Но они должны были знать всё, что творилось в стенах «Рокота», и контролировать работу всех сотрудников. В конце смены они составляли и отправляли Николаю Геннадьевичу подробный отчёт.

Когда Настя занимала должность обычного менеджера, она всегда отклоняла предложения интимного характера. Менеджеры и официантки могли отказаться, танцовщицы и хостес – нет. Принимала ли такие предложения Оля в свой первый год работы, Настя с Алиной не знали. Алина в шутку говорила, что не сомневается, что да. Она сама всегда старалась как можно быстрее уехать в город с кем-нибудь из гостей.

Насте с Олей было не так важно, чем занимается их подруга. С ней было весело, она была отзывчивой и очень умной. Перейдя на последний курс, она выпросила у декана возможность посещать ещё и занятия по психологии. И это при том, что она работала в ночь два через два, а иногда даже брала дополнительные смены. Настя с Олей удивлялись её рвению. Олина официальная зарплата была в два раза выше Настиной, но Алина своими зажигательными танцами у шеста, приватами и дополнительными услугами зарабатывала вдвое, а то и втрое больше их обеих.

Оля с Андреем познакомились в клубе. Он был сыном Николая Геннадьевича – владельца клуба. Два года они просто общались, пока в один из сентябрьских вечеров Андрей не позвал Олю на свидание. У них было много общего. Их роман закрутился быстро. Первый год отношений они практически не отлипали друг от друга. Андрей приходил в клуб каждую её смену. Потом он сильно поссорился с отцом, и тот приказал внести его в чёрный список.

Ходили слухи, что отец Андрея – криминальный авторитет, а клубы – лишь прикрытие для основных направлений его бизнеса: наркоторговли, проституции и незаконной продаже оружия. И если с «Рокотом» всё было ясно, то насчёт остального девушки решили, что это просто злые сплетни.

У Николая Геннадьевича было ещё два клуба. Там не танцевали стриптиз и не оказывали услуги интимного характера. Это были обычные ночные клубы, днём работающие как ресторан. Попасть в них мог любой. А вот стрип-клуб «Рокот» открывал двери только для своих. Рейдов не было никогда: Николай Геннадьевич хорошо прикармливал многочисленных государственных служащих. Даже некоторые депутаты ели у него с руки. Он регулярно вращался в их кругах, находясь с ними в довольно близких отношениях. А люди, занимающие не последние должности в органах, могли отдыхать в клубе, не боясь быть разоблачёнными, ведь каждый работник «Рокота» подписывал контракт, куда входил договор о неразглашении.

Андрей не появлялся в клубе уже два года. Причину ссоры с отцом Андрей Оле так и не озвучил, но она думала, что дело было в бизнесе Николая Геннадьевича. Андрею не нравилось, что его считают сыном преступника, пусть и обласканного милостью закона. Сам он занимался перепродажей элитной недвижимости. Оля предполагала, что, возможно, из-за деятельности его отца сорвалась крупная сделка, вот Андрей и взбесился. Она помнила, как на все её расспросы, он отвечал, что у него больше нет отца, и не о чём тут разговаривать.

– Так, ну всё, – Настя встала с табуретки. – Больше ни слова о нём сегодня. Это я себе говорю. Ты, если хочешь, матери его на чём свет стоит, я буду только поддакивать.

Раздался настойчивый звонок в дверь. Алина не умела ждать и после второго звонка готова была выломать дверь. Настя поспешила в коридор.

– Да иду я! – крикнула она. Стоило ей открыть дверь, как Алина вихрем ворвалась в квартиру, на ходу скидывая туфли. Поставив на стол бутылку текилы, она сгребла Олю в охапку.

– Киска, мне так жаль. Тебе очень плохо?

– Пошёл он на хуй, – ответила уже слегка захмелевшая Оля. Она давно не пила, это сказывалось. – Ты меня сейчас задушишь, – Оля мягко отпихнула Алину, залпом выпила содержимое бокала и посмотрела на неё слегка поплывшими голубыми глазами. – Я с парнем рассталась, а не при смерти лежу. Не суетись, мне уже нормально.

– Я вижу, – усмехнулась Алина. Она открыла текилу и достала стопку из навесного шкафчика. Прищурив свои зелёные глаза, налила себе выпить и залпом осушила рюмку. – А соль, лайм или лимон есть? – спросила она, встряхнув длинными чёрными волосами.

– Ты, как обычно, сначала делаешь, потом спрашиваешь, – Настя поставила перед ней солонку соли и полезла в холодильник за лимоном. – Нам ещё работать сегодня, не налегай.

– Не проблема, – Алина вытащила из лифчика пакетик и потрясла перед Настиным носом. – Взбодрит на раз.

– Не взбодрит, тебе так только кажется. Завязывала б ты с этой хренью, – Настя поморщилась. Она была против наркотиков, а насмотревшись в клубе на обдолбанных посетителей, перестала считать тех, кто юзает, за нормальных людей.

Единственным употребляющим человеком, с которым она общалась, была Алина. Сколько они с Олей не пытались ей втолковать, что эта дрянь до добра не доведёт, Алина их не слушала. Оля давно махнула рукой, сказав, что если человек сам не захочет, то не бросит. Настя же не прекращала попыток образумить Алину. Но на каждое предложение обратиться за профессиональной помощью подруга реагировала крайне агрессивно.

– Полиция нравов подъехала, – Алина слизала соль с руки и опрокинула в себя содержимое рюмки. – Не осуждай. Лучше дай лимон.

Настя протянула ей тарелку с лимонной нарезкой. Они с Олей никогда не осуждали подругу, скорее беспокоились за неё. Алина была очень красива, за ней ухлёстывали многие, но она будто бежала от отношений, продолжая отрываться на всю катушку.

– Может, мне не брать отгулы? – Оля, пошатываясь, встала с табурета. – Всё-таки работа отвлекает.

– Как минимум сегодня ты уже точно туда не поедешь, – сказала Настя. – Нам выезжать меньше, чем через два часа, а ты практически в говно.

– Тогда сделай мне ещё коктейль, чтобы не практически, а на сто процентов, – буркнула Оля и протопала в туалет.

– Придушила бы его, – сказала Настя, когда дверь за Олей закрылась. – Наша Олька же шикарна по всем фронтам. Чего ему не хватало?

– Такая уж жизнь, – Алина опустошила третью стопку.

– Может, притормозишь? – покосилась на неё Настя.

– Сама решу, окей? Иди собирайся. Или так и поедешь без укладки и в спортивке?

Настя ушла в комнату. Через час она придирчиво оглядела себя в зеркале. Чёрный шифоновый топ отлично гармонировал с белыми брюками палаццо. Длинные светлые волосы струились мягкими волнами. Она ещё раз прошлась меж ресницами чёрным карандашом, поярче выделяя голубые глаза. Вот теперь хорошо. Настя нанесла на запястье каплю духов и вышла из комнаты.

Девушки сидели на кухне и что-то громко обсуждали. Алина была изрядно навеселе, а Оля и вовсе в хлам.

– Так, – сказала Настя, обращаясь к Оле. – Нам скоро выезжать, давай я тебе постелю. Поспишь сегодня у меня.

– Окей, – пьяно икнула Оля.

Расправив и застелив небольшой гостевой диванчик, Настя с Алиной уложили Олю спать. Вернувшись на кухню, Настя убрала со стола и поставила стаканы в раковину. Видя, что делает Алина, она нахмурилась.

– Точно не хочешь? – спросила Алина.

– Лучше убей меня сразу. Я никогда не притронусь к наркотикам.

– Окей. Вызовешь такси?

Настя молча открыла приложение и вбила адрес. Она краем глаза смотрела на Алину. Когда они познакомились, это была тихая провинциальная девочка. Её родители были откровенно бедными, и только собственные мозги помогли ей поступить в университет в Москве. Название её родного города Настя не помнила, а Алина теперь называла это место просто «жопа мира». Связь с родителями она не поддерживала. Алина говорила, что они рады были избавиться от неё. Лишний рот в бедной семье – горе. Её отец был алкоголиком, а мать била её в детстве за любой проступок. Наверное, при таком раскладе Настя тоже была бы рада сбежать из семьи. Раз в месяц Алина отправляла деньги старшей сестре, которая заботилась о младших братьях и сёстрах. Она взяла с сестры слово, что та не скажет родителям, что это Алина отправляет деньги. Созванивались они с сестрой редко. На все её вопросы о том, когда Алина приедет их проведать, Алина отвечала: «Никогда».

Насте с родителями повезло куда больше. Они были коренными москвичами и хорошо зарабатывали, хоть и не были олигархами. Когда она поступила на бюджет, они сказали, что очень рады, что вырастили такую умную и хорошую девушку. Через полтора года даже подарили ей квартиру. Однушка и не в центре, зато полностью её. Она была им так благодарна, частенько навещала их и просто боготворила. С мамой они могли болтать как подружки. Она рассказывала ей всё. С отцом у неё тоже были доверительные отношения. Родители знали, что она работает в ночном клубе менеджером. Поначалу их это насторожило, но, когда дочь повысили в должности, они стали ей гордиться. Немногие девушки в её годы могли похвастаться такой зарплатой. Она не сказала родителям, что это стрип-клуб. Это было единственное, что она от них утаила за всю свою жизнь. И это немного давило на совесть.

Когда Настя переехала в свою квартиру, то предложила Алине пожить у неё, пока подруга не найдёт хорошую работу. Алина рассыпалась в благодарностях и переселилась к ней из общежития. Там было несладко: в комнате тёк потолок, а ночью в дверь регулярно ломились пьяные озабоченные отморозки.

Пообещав, что, как только найдёт другую работу, она компенсирует все траты, Алина перевезла свои вещи в Настину квартиру. Она прожила у неё почти полгода. В свободное от учёбы время Алина подрабатывала официанткой и ходила по собеседованиям. Все вакансии, которые ей попадались, были либо низкооплачиваемыми, либо подразумевали под собой полный рабочий день. Зарплаты официантки хватало лишь на продукты, проезд и оплату коммунальных услуг, которую они с Настей делили пополам. Хорошие чаевые посетители этого кафе оставляли редко.

Настя тогда не работала, родители давали ей деньги. Они хотели, чтобы она полностью сосредоточилась на учёбе. Когда Оля предложила устроить Настю и Алину в «Рокот», Настя не сразу сказала об этом родителям. Она знала, что они рассердятся, если узнают, что она работает по ночам. По их мнению, это могло навредить учёбе. Когда она им рассказала, что устроилась на работу, они действительно рассердились и пытались ей втолковать, что ночной клуб – плохое место. Поэтому Настя не стала уточнять, что это не просто ночной клуб.

Алина очень обрадовалась, когда Оля сказала, что может помочь с работой. Алине надоело жить от зарплаты до зарплаты. Уже в первый месяц работы в клубе она стала зарабатывать столько, что легко могла снять квартиру в центре. Что она и сделала. Настя не взяла с неё денег за проживание, и теперь Алина всегда её чем-то баловала. То пригласит в дорогой ресторан, то прикупит ей брендовую шмотку. Настя часто говорила подруге, что лучше б она не тратила деньги направо и налево, а открыла бы свой бизнес или купила квартиру. Алина только отмахивалась от неё. Деньги и развлечения были у неё в приоритете, а если они сочетались в одном, она готова была на многое. Как при этом Алина успевала закрывать все сессии на отлично, Настя не понимала. Она как-то спросила подругу об этом. Алина ответила лишь, что у неё нет богатого мужа или родителей, и надеяться она может только на себя.

Тренькнул телефон, извещая о прибытии такси. Девушки взяли сумки, обулись и вышли из дома.