Глава 5 – Филин

Как вы представляете себе дракона?

Даже те, кто никогда не видел дракона – а таких, уверен, всё-таки большинство, – точно знают, как он выглядит. Это огромное, злобное, покрытие чешуёй чудовище с длинным хвостом, один удар которого может в лепёшку превратить повозку средних размеров вместе с лошадьми. Морда у дракона исключительно свирепая, глаза жёлтые, а клыки, способные перекусить человека пополам как хрустящую соломку, острые и многочисленные. Драконы изрыгают пламя, нападают на города, оставляя от них только горстку пепла, уносят людей и творят другие возмутительные вещи.

Теперь представьте себе привычный образ и умножьте его на пони. Того самого, который в яркой попоне с кисточками катает в парке детей. Драконам Норклифа, безусловно, крайне обидно было бы узнать о сравнении с милыми пони, но их хозяева приложили все усилия, чтобы создать соответствующий образ.

Дневник рассказчика – Наблюдения

Алакрион поспешил увести пленников, которые теперь оказались в его распоряжении, из зала Совета и угнетающей тишины, которая в нём повисла. После их ухода тишина превратилась в возбуждённо-возмущённый гул – это четвёртый лорд знал наверняка.

Теперь несостоявшиеся шпионы, завёрнутые в пушистые пледы, пили чай на диване его гостиной; они ещё ни слова не сказали, даже друг с другом не разговаривали. Алакрион создал им спокойные, домашние условия, отослав всех слуг и стражников, и размышлял, когда правила гостеприимства позволят начать задавать вопросы. Где пропадала принцесса? Кого она привела с собой? И зачем? Как поживает Сэм Маршалл?

– Почему вы хотели нас убить? – спросил неожиданно гость, назвавшийся Энтони. Отставив чашку с недопитым чаем, он выжидающе уставился на Алакриона.

– Потому что так положено по закону, – Алакрион присел за рабочий стол напротив, – это во-вторых. А во-первых, я лично не хотел вас убивать.

– И мы это чрезвычайно ценим, – вставила Самира.

Алакрион почтительно кивнул.

– Я готов наконец узнать, кого имею честь принимать в гостях. Познакомишь меня со своими спутниками, принцесса?

Самира достала из-под пледа одну руку.

– С превеликим удовольствием я представляю вам, четвёртый лорд… Короче, это Тони, – она указала на неудавшегося главаря маленького отряда, – он учёный, исследователь. Справа от меня Джек – лучший лекарь своего города.

Лучший лекарь, услышав похвалу, чуть не пролил на себя чай.

– А это Грэйс, – продолжила принцесса, – она, она… как бы это сказать…

– Она здесь просто за компанию, – закончила другая девушка.

От Алакриона не укрылась некоторая досада, прозвучавшая в её голосе.

– Так что за закон предписывает сбрасывать гостей в пропасть? – повторил вопрос Тони.

– Так и быть, – Алакрион нетерпеливо постучал пальцами по столу, – сначала я коротко объясню, на каком тоненьком волоске от смерти вы находились сегодня утром, а потом вы ответите на мои вопросы. Согласны?

Все четверо синхронно кивнули. Они напоминали недавно родившихся драконов, которые уже научились узнавать его запах и с жадным любопытством вытягивали шеи при его приближении.

– Почти тысячу лет назад в нашем мире бушевала война – долгая и кровопролитная, – проговорил Алакрион быстро и монотонно, желая поскорее закончить экскурс в историю.

– А почему? – перебил Тони.

– Что, почему?

– Почему была война?

Четвёртый лорд плеснул себе вина из графина, чего обычно не требовалось раньше полудня, и призвал всё своё самообладание.

– Потому что с древности люди сражаются за власть, за земли, за принцип… Так уж заведено.

– А… – начал было Тони, но Грэйс – да озарится вечным солнечным светом её существование – что-то шепнула ему на ухо, и дотошный вопрошатель смущённо замолчал.

– Однажды правители стран Северной звезды решили положить этому конец, – поторопился закончить Алакрион. – Военные действия прекратились буквально в один день, и был принят закон о ненарушении границ. Это значит, что жителям одной страны нельзя пересекать границы другой.

– Без визы? – не выдержал Тони. – То есть, без разрешения? Но как это возможно, как работают международные отношения?

Алакрион развёл руками.

– Люди живут своей жизнью на своей земле и соблюдают закон как бы автоматически.

– Неужели не бывает исключений? – спросил Тони, намекая то ли на их собственное правонарушение, то ли на неприятную категоричность подобных ограничений для всех.

– Почему же, исключения есть всегда. В известной мере свободно путешествуют торговцы, гонцы… ну и рассказчики, конечно. Правитель одной страны может посетить другую по предварительному приглашению – здесь, опять же, действуют ограничения на длительность визита, численность свиты, вооружение стражи и тому подобное.

Самира хмыкнула и произнесла какое-то незнакомое слово:

– Бюрократия.

Для остальных термин явно имел очевидное значение – они понимающе закивали.

– Если из нашего мира к вам просочились фантазии о магии, – добавила Самира, – то мы переняли у вас самое зловредное – бюрократию.

Ну вот, они начали рассказывать о мирах.

– Хорошо, что ты заговорила об этом, принцесса, – Алакрион схватил интересующую его тему за хвост, пока она вновь не ускользнула в летописные дебри. – Я внимательно тебя слушаю.

Самира многообещающе набрала полный рот воздуха, но только для того, чтобы подобно резиновому мячику вновь выпустить его наружу с неуверенным тихим свистом.

– А что конкретно вас интересует? – уточнила она с почти искренним недоумением.

– Почему ты пропадала так долго, – Алакрион начал загибать пальцы, – как тебе удалось попасть в другой мир, почему ты привела с собой гостей.

Принцесса обворожительно улыбнулась.

– Откуда вам известно, что я где-то пропадала? Шпионы Норклифа так хороши?

Алакрион ответил ей не менее приторным оскалом. За несколько десятилетий в звании лорда Норклифа он научился не обращать внимания на невинные провокации.

– Что вы, принцесса, какие шпионы? Я располагаю исключительно официальными сведениями, полученными путём обмена важными, – он услужливо сделал ударение на это слово, – новостями и корреспонденцией.

Тони беспокойно заёрзал. Очевидно, он жаждал делиться знаниями, но не решался сделать это без особого разрешения. Вот бы остаться с любознательным исследователем наедине!

– Ладно, – Самира безразлично пожала плечами, – я расскажу. Хотя не могу обещать, что моё короткое повествование представляет какой-нибудь интерес. Эм… вы знаете моего отца?

Знал ли он Сэма Маршалла – человека, который в картотеке охраны периметра до сих пор числился в разделе разыскиваемых и особо опасных нарушителей? Алакрион удержался от ироничного междометия.

– Я слышал о нём…

– Правда? – вмешалась Грэйс. – Слышали? Он здесь знаменитый?

Алакрион не смог быстро придумать ответ. Любопытство в глазах девушки было непомерным, и удовлетворить его за короткое время не представлялось невозможным. Поэтому он спросил:

– А ты с ним знакома?

– Непосредственно, – ответил за девушку Джек.

Самира подняла руку, напомнив присутствующим, чья сейчас очередь говорить.

– Итак, – с нажимом сказала она, – как вы, несомненно, знаете, лорд Алакрион, мой отец прибыл к нам из другого мира. Пробыв здесь короткое время, которого, впрочем, хватило, чтобы… причинить непоправимый ущерб, он не помешкал вернуться обратно.

При слове «ущерб» гости нервно переглянулись. Алакрион мог бы поспорить с категоричными суждениями Самиры, но сейчас счёл разумным просто кивнуть.

– Мне всегда хотелось узнать, что это за человек, мой отец, – затараторила Самира, хотя никто не собирался ни перебивать, ни возражать. – И однажды я отправилась за ним. В том мире я встретила ещё и вот этих забавных, не в меру любознательных персонажей, которые теперь здесь со мной. Вот и весь рассказ.

Обозначив точку выразительным жестом дирижёра, после которого весь оркестр замирает в абсолютной тишине, Самира удобнее уселась на диване, словно других планов на этот день у неё не было.

Потрясающая девушка! Ей зачем-то нравилось испытывать судьбу, провоцировать людей и проверять, насколько негативные эмоции они способны испытать, прежде чем навсегда перестать с ней общаться. Только спутники Самиры, похоже, награждали её куда более выразительными определениями, чем просто «забавный персонаж», поэтому никто не обиделся.

– Как же тебе удалось попасть в тот, другой мир? – спросил Алакрион, посмеиваясь про себя.

– Мне подсказали, как это сделать, – исчерпывающе ответила Самира.

– Наверное, старый индеец, – сказал Джек.

– Разве это не общедоступная информация? – спросил Тони. – Я про путешествие между мирами. Мне почему-то казалось, что здесь все это умеют.

– Какой индеец, – перебила Грэйс, – я думала, это была женщина.

Алакрион прикрыл глаза, и череда вопросов его гостей друг другу превратилась в монотонный гул. Ранее он отпустил всех слуг, чтобы никто не помешал ему утолить информационную жажду, а сейчас Алакрион сам мечтал оказаться в каком-нибудь тихом месте.

Не успел четвёртый лорд подумать об избавлении, как оно было ему послано в виде столь же внезапно, сколько бесцеремонно ворвавшегося в комнату служителя городской стражи.

– Я же просил не беспокоить меня, только если произойдёт что-то важное! – с напускным раздражением рявкнул Алакрион.

– Так и есть, четвёртый лорд, важное, очень важное! – ответил посетитель, расшаркиваясь и кланяясь всем по очереди.

– Если это не так, я позабочусь, чтобы тебя перевели в охрану периметра на целый месяц.

От возможности такой перспективы на лице стражника отразился неописуемый ужас.

– Произошло то самое, – поспешно отчитался он, подкрепляя важность своих слов выразительным подёргиванием бровями, – то самое, о чём вы велели сообщать безотлагательно.

Алакрион схватился за сердце.

– Не может быть! Сегодня? Но по подсчётам это должно произойти только через неделю.

Он выскочил из-за стола и принялся торопливо собираться. Боковым зрением Алакрион отметил, что гости замолчали и синхронно вертят головами, с любопытством посматривая то на принёсшего новость стражника, то на него самого. Может, взять их с собой? Это вопиющее нарушение правил, но зато оно послужит и хорошим уроком, и занимательным развлечением.

***

Родись Алакрион в их мире, он бы наверняка тоже был лордом – вероятно, английским. К этому выводу Джек пришёл, наблюдая за их покровителем последний час. Это был статный мужчина с уже поседевшими, аккуратно подстриженными волосами, орлиным носом и заострённой бородкой. Он предпочитал спокойные цвета как в одежде, так и в интерьере, и носил длинный плащ с роскошным меховым воротником.

После знакомства с Самирой Джек, конечно, не ожидал наткнуться в пресловутом другом мире на зелёных человечков, но и встретить английского лорда он тоже как-то не рассчитывал. Может, в этой реальности все люди красивые? Джек вспомнил, как выглядели остальные члены Совета, и отказался от этой теории. Другие лорды не могли похвастаться привлекательной внешностью да и умом, похоже, не блистали. Кто позволил им решать судьбу целой страны?

Кстати, о судьбе. Что там говорила Самира, скоро он в неё поверит? Так и быть, если до наступления завтрашнего утра их не сбросят в бездонную – чтоб её! – пропасть, Джек над этим поразмыслит.

Пока он удивлялся, почему ничему не удивляется.

Отправляясь путешествовать, люди отмечают в плане маршрута всякие знаковые места. Вот в Париже есть Эйфелева башня. Все мечтают сфотографироваться рядом с башней, под башней, на вершине башни, чтобы сзади был вид на город, или на определённом расстоянии, как будто держа её на ладони… Путешествие начинается, приходит предвкушение: «Скоро, очень скоро я её увижу!». А потом ты стоишь перед ней и думаешь: «Ну да… прикольная, высокая такая. И что теперь? Подняться наверх? В принципе, можно. А пойду-ка я лучше в Лувр, на Джоконду погляжу!».

Джек чувствовал нечто похожее. Пару часов назад, стоя под деревом в университетском парке, он переживал вовсе не о магических перемещениях в другие миры. Джек думал, в каких случаях обязательно отвечать: «Я тоже».

«Я тоже буду пиццу с грибами». «Я тоже плохо спал сегодня из-за грозы». «Я тоже тебя люблю».

Но что, если Джек не хотел пиццу с грибами?

– Тони? – он подёргал друга за рукав куртки.

– Что?

– Тони, что ты думаешь обо всём этом? Ты счастлив?

Они вчетвером топтались неподалёку от горной пещеры на указанном Алакрионом расстоянии и ждали, пока тот договорится со стражниками на входе. Место было открытым, продуваемым и неуютным, а ожидание томительным. Джек не понимал, как густой туман и сильный ветер могут так хорошо уживаться в пределах одного ландшафта, и решил все непонятные явления списывать на то самое волшебство, которое обещала Самира.

– Что? – снова переспросил Тони.

Джек попробовал иначе изложить свои мысли:

– Я имею в виду, что ты чувствуешь? Ты всю жизнь ждал, когда наступит этот момент – вот он. Ты рад?

– Да, – однозначно ответил Тони.

– А у тебя сносит крышу от необыкновенности событий, которые с тобой приключились?

Тони издал нетипичный для него нервный смешок.

– Отчасти, – признался он, – но те события я уже переварил, а сейчас меня больше всего интересует, что находится в той пещере.

– А мне интересно, почему мы здесь, и о чём мистер Алакрион спорит с теми людьми, -добавила Грэйс.

При слове «мистер» Джек с Тони одновременно рассмеялись.

– А что? – Грэйс смутилась. – Мне как-то неловко называть его просто по имени.

– Можешь называть его лордом, – подсказал Тони.

В этот самый момент четвёртый лорд вышел победителем из спора и жестом подозвал их к себе. Миновав входную арку высотой в два человеческих роста, они оказались в просторном круглом помещении с вытоптанным полом и ровными стенами, у которых, подсвеченные факелами, стояли стеллажи с оружием и снаряжением.