Таким образом, ни нежность подруги, ни красоты земли и неба не могли избавить мою душу от того горестного состояния; не смогли помочь даже слова любви. Я был словно охвачен облаком, непроницаемым для добродетели. Я был в положении раненного оленя, уползающего в непроходимую чащу, чтобы там разглядеть пронзившую его стрелу и умереть.