Для Шанагана самым неприятным в этом деле оказалось то, что большинство тел были практически целыми. «Интактность тел беспокоит меня больше, чем ее отсутствие», – заявляет он. Такие вещи, на которые большинству из нас трудно смотреть, – отрезанные руки, ноги, куски тела – для Шанагана достаточно привычное зрелище. «В таком случае – это просто ткань. Вы можете заставить свои мысли течь по необходимому руслу и выполнять свою работу». Это кровь, но она не вызывает печали. Можно привыкнуть работать с кровью. А с разбитыми жизнями – нет. Шанаган работает так же, как любой патологоанатом. «Концентрируешься на отдельных частях, не на человеке как личности. При вскрытии описываешь глаза, потом рот. Ты не стоишь рядом с ним и не думаешь, что этот человек – отец четверых детей. Только таким образом можно подавить свои эмоции».