Гуд бай май лав

Блуждая по улицам города, Лилия чувствовала, что проклятие каменного монстра уже простерло над ней свое зловещее покрывало. С каждым днем ей становилось хуже и хуже.

В тот миг, когда прелестное шестилетнее создание вспорхнуло с дивана, заложенного стройматериалами, чтобы выхватить из ее рук комочек в красной тряпице и прижать его к груди, Лилия почувствовала, как что-то отвалило от сердца – темное, тягучее, тяжелое.

Но тут же почувствовав себя хуже, как могла, спешно двинулась назад. Ноги не держали ее, нестерпимо хотелось прилечь – но, превозмогая слабость, она по стеночке спустилась с недлинной лестницы. Смутно она помнила, что ее нагнала и благодарила какая-то женщина в закапанном краской платке, похожая на Ликину маму, тусклым воспоминанием мелькнула хлопающая подъездная дверь…

Лиля упала, свесившись с решетчатой балюстрады моста.

Тут и нашли девушку блюстители порядка и отвезли ее во вторую градскую больницу, куда собирали замерзших в дороге бедняжек.

Несколько дней и ночей больная металась в беспамятстве.

Перед внутренним взором вперемежку мельтешили разнообразные лица людей и морды зверей. Это был несовместимый со здравым рассудком калейдоскоп.

Даже образ любимой Диди не спасал ее. Если девушка видела свою любимицу улыбающейся, то это не походило на правду, и девушка не могла прекратить мучительные поиски, а если лик куклы был грустным, то сердце названой матери сжималось невидимой рукой.

Однажды утром Лилия пришла в себя. И тут, словно по заказу, первые лучи весеннего солнца пробились сквозь пыльную бязь окон.

Девушка приподняла туманный взор и в свите завотделения, ежедневно обходящего больных, увидела глаза, внимательно глядящие прямо в сердце. Она вздрогнула внутренне, и боль забившей в жилах крови прошла по всему телу.

Теперь эти глаза обладали необыкновенной силой в ее видениях, спокойно заслоняя и стирая ставшие привычными кошмары.

Она спрашивала себя: что реальней? Кошмарные видения или эти глаза? И не могла найти ответа. Оттого ее душевная болезнь только усилилась, и, чувствуя это, в отчаянной попытке спасти свою душу, она замыслила побег.

Она попробовала встать. Ноги с трудом, но послушались ее. Превозмогая слабость, она дошла до конца коридора. Там, отдохнув, опершись руками о серый ребристый подоконник, пошла в другой конец. Отлежалась и после обеда начала хождение снова.

От обеда она оставила немного свеклы и нанесла румяна на белоснежные щеки.

На следующем утреннем осмотре она натужно улыбалась и даже попыталась шутить. Тут впервые она ощутила на себе иной, отличный от первого, взгляд. Сощурив один глаз, Завотдела пристально разглядывал пациентку. Сквозь линзы очков открытый глаз казался рыбьим. Был беглым, скользким, неприятным.

«О, да ты уже выздоровела, милочка», – сказал заведующий именно те слова, которых ждала Лиля. «Павел, прошу вас приготовить карту для выписки пациентки», – обратился он к молодому врачу из своей свиты.

И тут Лиля снова увидела тревожащие ее, первые глаза, которые грустно улыбнулись.

Да, именно так грустно, как она и представляла.

Внезапно от двойного совпадения, ей стало так тошно, что судорога прошла по горлу. Задыхаясь, она резко встала и отошла к окну.

Там, с другой стороны стекла, на заснеженном карнизе сидела голубка с кистью рябины в клювике. Увидев девушку, она улетела.

На снегу остались лежать две красные ягоды. Лиля не могла отвести от них глаз и, как загипнотизированная, стояла, пока, словно из другого мира, к ней не донеслись шаги за спиной. Она протянула руки. Ей хотелось схватить эти ягоды, почувствовать на зубах их мерзлую округлость, наконец, прокусить их до мякоти…А главное, ощутить сок – кисловато-горький сок, в котором, казалось, заключалась целительная сила, так необходимая ей сейчас.

Руки наткнулись на стекло.

Санитар в зеленом халате накинул шубку ей на плечи, сунул в руки прозрачный пакет с пожитками.

«Гуд бай, май лав, гуд бай, наша встреча была ошибкой», – донеслось до сознания девушки – и она оказалась за воротами больницы…

Фолшебная страна

Переход

Глава 1

Ошибка богини Калипсо

– Каша готова! – объявила туземка, осторожно заглянув под «горячую» крышку. – Пора мыть ручки и садиться за стол, а то остынет.

Она принялась усаживать Диди за придуманный стол и снабжать ее всеми необходимыми для принятия пищи принадлежностями.

– Вот салфетка, моя дорогая. Вот нож. Вот вилка. Вот столовая ложка. А вот и чайная. Пожалуйста, не чавкай. И не говори во время еды, а то подавишься.

Виктор наблюдал, выставив подбородок, просчитывая все действия хитрюги. Всем своим видом та показывала, что ничуть не встревожена присутствием матроса Уилла на необитаемом острове, и никакого попугая в жизни не видела.

Но таковы суровые пиратские законы. И первый из них звучит так: БОГИНЯ КАЛИПСО НЕ ОШИБАЕТСЯ. Никогда.

Другими словами: мяч-поисковик попал в девчонку, значит, туземка знает, где попугай – и точка. Без филармоний.

– Скажи сначала, куда подевался Кешка? – строго спросил пират.

– Какой Кешка?.. – будто изумилась притворщица.

– Попугай с «Жемчуга», – сурово уточнил матрос Уилл.

Туземка поморгала серо-зелеными глазками и вдруг «выдала»:

– А давай – с земли! Давай пугать с земли, а не с жемчуга! Потому что жемчуг у мамы в шкатулке, а земля здесь. Вон сколько хочешь. А правила пусть будут такие: кто не испугался – тот выиграл.

Странная дикарка начертила прутиком кружок вокруг себя, встала руки по швам и сказала:

– Ну, начинаем. Говори: «вышка».

– Ну, вышка. Только скажи, где…

– Придешь домой – тебе крышка, – радостно выпалила дикарка.

– Чё?! – не понял Виктор.

От непробиваемой тупости туземки он запамятовал, что пират, а не обычный мальчик.

– Ты победил – вот чего. Не испугался. Теперь твоя очередь пугать. Вставай на мой кружок. А я изо всех сил буду стараться не бояться. – И девочка застыла, надув щеки. Аж покраснела от натуги, и это было смешно.

Виктор прыснул со смеху. Так вот оно в чем дело: малышня всё не так поняла! Ведь «попугай» может означать и птицу, и действие. Есть такие слова-«обертыши» – он-то давно это знает. Ведь он почти второклассник.

– Да я не говорю тебе: «пугай», – говорил, хохоча, он. – Я говорю: «попугай». По-пу-гай! Птица такая, понимаешь? «Попугай» – это не «по-пугай», а наоборот…поняла?

Но «малышня» лишь лукаво щурилась: типа, мы-то, мол, всё понимаем— проблема с тобой.

Витя уже выходил из себя. Как объяснить этой простофиле, что он не просит попугать, а спрашивает о попугае?

«Да знает она все, хитрюга, только обманывает!» – решил он.

Тогда остается ВТОРОЙ ПИРАТСКИЙ ЗАКОН: того, кто не соблюдает ПЕРВЫЙ ЗАКОН, необходимо дернуть за хвостик, торчащий из-под кепки – и уйти в туман моряцкой походкой.

Матрос Уилл уже собирался исполнить второй закон – и протянул уже было руку…

Но Диди опять странно блеснула глазами, а странная туземка сказала:

– Меня зовут Лика. А тебя?

Девочка смотрела на него такими ясными, такими прозрачными глазами, что Витя почесал затылок и решил, что богиня Калипса тоже имеет право на промашку.

Может ошибаться, она, короче.

«Может…может…может…» —послышался шепот как наяву.

Матрос Уилл понурил голову.

Беспредельная грусть охватила сердце пирата. Все его предали: сначала Иннокентий, теперь богиня, которой он верил…