Полное название тысячестраничного компендиума М. П. Холла – «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии». Содержательное разнообразие книги поражает воображение: древние мистерии и тайные общества, магия и мифология, астрология и алхимия, растения и животные, камни и планеты, люди и боги... По широте и эксклюзивности представленного материала Энциклопедия – явление беспрецедентное.
У современного читателя отношение ко всему, на чём стоит гриф «оккультности», априори скептическое. Автор не только признаёт чуждость описываемых доктрин воззрениям нашего века, но прямо адресует свой труд несведущему современнику. «Ввести читателя в круг гипотез, полностью находящихся за пределами материалистической теологии, философии или науки» – так формулирует Холл свою цель.
Отсюда первая, очевидная ценность Энциклопедии – просветительская. Книгу можно воспринимать как пособие по сравнительному религиоведению, или как учебник альтернативной философии, или даже как историю человеческих заблуждений, развенчанных и «отменённых» материалистической наукой. Но в то же время эта книга – свидетельство того, что тоталитаризм научного рацио не абсолютен, он имеет ограничения и во времени, и в пространстве, и тем более в человеческом сознании. Оккультные доктрины отнюдь не чужды рациональному осмыслению действительности, неустанно подчёркивает Холл, просто для научного рацио эпохи Модерна их вытеснение на периферию «иррационализма» стало методом конкурентной борьбы. Древние доктрины символической философии оказались заточены в подвалах человеческого сознания, но ходы на поверхность так и не удалось надёжно завалить камнями материализма. После того, как психоанализ открыл наличие в человеке «второго дна», а постмодернизм – реабилитировал всё окраинное и маргинальное, скорее всего, уже и не удастся.
Научное рацио – солнце, заставляющее ночных обитателей прятаться по углам и щелям, укрываться от его не терпящего чужого присутствия света в чуланах и подвалах бессознательного. Но даже наука не в силах отменить ночь, и её создания упрямо выходят на поверхность – в виде снов, фантазий, шизофренического бреда, наконец, поэзии. Они оставляют следы, и эти тревожащие метки иного уже нашли своих дневных исследователей. Подвал не запереть, говорят исследователи, нет сомнений – в сознании минимум два уровня, а то и больше. А потому и следы имеют двойную структуру: видимое, явное, очевидное, и скрытое, неявное, глубинное. Явление и сущность, случайное и архетипическое, означающее и означаемое – фундаментальная дихотомия, культурная константа, прослеживаемая сквозь тысячелетия. Дихотомия, неизбежная для любого символизма.
Символ – одно из ключевых понятий философии культуры, без которого человек останется одномерным, а потому до конца не понятым в своей сложности. Символ – и ключевое понятие Энциклопедии М. П. Холла, настолько важное, что вся разнообразная философия, о которой он пишет, может быть объединена лишь производным от него эпитетом. «Это не только язык мистицизма, но и всей Природы, потому что каждый закон и сила, действующие во Вселенной, проявляются и становятся доступны уму человека посредством символов».
Вот почему «символ – язык мистерий». Мистерии античности, загадочные тайные общества – основной субъект философского творчества. Не претендуя на создание собственного «изма», Холл всё же вводит эту структурирующую гипотезу, отнюдь не бесспорную. «Философия возникла из религиозных мистерий античности и не была отделена от религии до тех пор, пока не угасли мистерии». Первые философы – непременно посвящённые, их задача – распространение знаний без раскрытия источника. Секретность связи сыграла с мистериями злую шутку: постепенно она и вовсе утратилась – и в реальном философском процессе, и в поле зрения его историков.
Во многом утерян и символический язык описания, кодификации реальности. «С помощью символов люди искали способы сообщить друг другу нечто такое, что превосходит пределы и возможности языка». Но распространение – это неизбежно профанация. Обращение к профанам требует обыденного языка, что уничтожает возможность сообщения о «чём-то таком», что превосходит этот язык. Поэтому возникновение склоняющейся к материализму философии, а затем и науки современного типа, означает окончательную профанизацию знания. Из него ушло иное, высшее измерение реальности, дуалистическую структуру которой лишь повторяет структура символа. Ушла и связь с высшим измерением обыденных вещей и явлений, связь частного с общим, многого с единым, что сделало возможным превращение ставших принципиально «отдельными» и самостоятельными сущностей в объект изучения науки. Точнее, наук. Апофеоз профанизации – позитивизм, вычищающий остатки метафизики из научного языка.
Соответственно, Энциклопедия Холла – это ещё и своеобразный учебник языкознания: он учит ныне почти утраченному символическому языку описания реальности. Психоанализ, особенно в его юнгианском изводе, показывает, что владение этим языком необходимо и «дневным исследователям», ведь какая-то часть нас, невидимая при яркости солнца, способна выразить себя, сообщить о себе только его непонятными знаками. Что можно сказать о современном человеке, если понимать их? Например, то, что есть ложный свет – «интеллект без освещения его духовным умом», и символизирует его Люцифер. А преодоление и искупление ложного света «истинным светом души», этим «Вторым Логосом», «составляет один из главных секретов алхимии и символизируется процессом превращения низших металлов в золото». Человек – это и есть золото алхимиков, искомый итог процесса «делания», человек, а не жёлтые побрякушки. Разве многие помнят об этом в разгар Кали-Юги?
Поэтому Энциклопедия символической философии – это не только учебник сравнительного религиоведения и тем более не история заблуждений. Это книга о человеке и для человека, бунтующего против своей одномерности.