«Все персонажи являются вымышленными, и любые совпадения с реально живущими или жившими людьми совершенно случайны»

Пролог

Когда мне было восемь лет, мы жили в самой обыкновенной пятиэтажке, в квартире на последнем, пятом этаже.

Я очень любила сидеть на широком подоконнике и смотреть в окно, из которого было видно весь двор, школу и детскую площадку. А ещё, моему детскому воображению открывался прекрасный вид на широкий простор голубого неба.

Иногда мне казалось, что я могу протянуть руку и дотронуться до разного вида и формы облаков, коснуться синевы небосклона, настолько впечатляющим был вид для буйной детской фантазии.

Бывали дни, когда я могла потратить большую часть дня просто сидя на подоконнике и смотреть, мечтать…

Мне очень нравилось это моё «исключительное» место, являвшееся частью детской, такой простой игры.

Родители не запрещали сидеть в открытом окне, только каждый раз предупреждали, чтобы я была осторожна и не высовывалась слишком сильно. Но что ещё удивительно, меня не останавливала даже боязнь высоты.

Несколько раз я выглядывала из окошка настолько сильно, что голова моментально начинала кружиться.

Но вот к чему это я.

Вспоминая прошлое, моё детство сложно назвать счастливым. Как и юность.

В моей жизни порой случались такие вещи, что я попросту не понимала, почему? Чем я заслужила это?

Я знаю, что травмы прошлого (особенно детства), преследуют нас во взрослой жизни, потому что это неотъемлемая часть нашего «я».

У каждого из нас есть свой груз на душе.

И вот сейчас мне кажется, что я выпала из того самого окна много лет назад, а всё то что произошло со мной дальше, это и есть лестница охваченного агонией запертого в неволе разума, а где-то далеко, в больничной палате лежит та самая маленькая девочка, подключенная к аппарату жизнеобеспечения…

Глава 1

Раньше, мои страхи были довольно банальными – страх темноты, высоты, насекомых.

После прожитого мною детства, я начала бояться людей.

Камера 7

Что нужно ребенку для ощущения счастья и полноценного детства?

Любящая семья, которая всегда рядом и готова поддержать своё дитя в трудные минуты.

Семья, которая беззаветно любит своего ребенка, оберегает его, направляет, защищает.

Главные люди в его жизни.

Мама и папа.

 
***
 

Маленькая девочка, заключенная в камере номер семь, с любопытством разглядывала бледно-голубое помещение. Краска местами облупилась, осыпавшись с холодных стен, оставив на пустых местах неровные белые кляксы.

Девочка не хотела находиться здесь, ей не нравилась эта новая камера. Она украдкой вспоминала своё прошлое место пребывания:

большой и просторный дом, с солнечно жёлтыми занавесками на окнах, несколько комнат, придуманных яркой детской фантазией в своего рода лабиринт. Разноцветные картины на стенах, веселый смех и ласковые руки матери, убаюкивающие каждый вечер.

Но вся её жизнь переместилась сюда, в скудно обставленное, холодное и совершенно неприветливое помещение.

Девочка не стала плакать или капризничать. Она молчаливо приняла новые условия.

В конце концов, её жизнь была рядом с…

В другом конце камеры, девочка увидела уставшую женщину. Она выглядела болезненно бледной и глубоко задумчивой. В её глазах отражалось что-то настолько тяжелое, что девочка сразу поняла – эта женщина была больна.

Внезапно, малышка почувствовала едкий, ранее неведомый для неё запах: он показался ей резким, будто разъедающим всё вокруг. Запах исходил от странной прозрачной жидкости, которая наполняла до краёв хрустальный стакан.

Женщина подняла свой тяжёлый взгляд на маленькую девочку, устало улыбнулась и поднесла стакан к сухим губам.

Девочку охватил животный страх. Ранее, она не чувствовала ничего подобного в своей такой короткой жизни.

– Нет, не надо!

Звонкий крик отчаяния сорвался с губ напуганного ребёнка.

Женщина замерла, но она уже не смотрела в сторону девочки.

– Пожалуйста, не надо! – малышка протянула детскую ладошку, будто хотела дотянуться до другого конца бледно-голубой камеры.

Женщина уже не слышала её. Она запрокинула голову и осушила стакан.

Едкий запах новой, сильной волной коснулся носа девочки. Она поморщилась, прикрыла нос ладошкой и замерла, вытянувшись в струнку. Малышка неотрывно смотрела на бледнеющий силуэт женщины, которая будто таяла на её глазах.

Из противоположного угла помещения послышался тихий вздох. Девочка настороженно перевела взгляд и увидела сгорбленного мужчину. Его большие руки безвольно повисли, он сидел прямо на полу, низко опустив голову.

В невинных глазах напуганного ребенка собрались капельки слёз, готовых пролиться в любую минуту. Девочка тихонько всхлипнула.

Глава 2

Камера 9

Магия, красота, друзья и чужие близкие.

 
***
 

Девочка любила ходить в «дом» по нескольким причинам: она с удовольствием убегала из холодного помещения, где жила последние два года, в светлое и уютное здание из большого белого камня, которое каждый раз приветливо распахивало перед ней свои тёмно-красные двери. Оно представлялось девочке воздушным облаком, из окон которого всегда струился мягкий, солнечный свет.

Туда ходило много разных детей, и ей сразу понравилась эта неугомонная, гудящая атмосфера. Там она впервые в жизни подружилась с другими детьми, а строгая, но добрая женщина в очках каждый день рассказывала им множество интересных вещей.

В этом облаке она чувствовала себя значимой, нужной. Не одинокой.

Но когда наставал момент возвращаться назад, девочка чувствовала опустошение, зная, что её ждёт впереди. Небольшая угрюмая камера с облезлыми стенами; будто повисшая в воздухе, тяжёлая и невидимая паутина страха, которая окутывала её каждый раз, как только за её спиной с жутким лязгом закрывалась дверь.

И этот страх не был связан с ней самой, нет. Она страшно боялась за две призрачные фигуры – мужчины и женщины, которые иногда показывались перед ней. Когда наступали эти редкие моменты, девочка была счастлива: они разговаривали с ней, помогали заниматься с разными книжками, ходили на прогулки и иногда устраивали чаепития, так похожие на счастливые семейные, а для кого-то обыденные посиделки.

Эти моменты девочка особенно ценила, бережно храня воспоминания о каждом из них.

Она никому не говорила о том, что происходило в этой камере, ни друзьям, ни доброй женщине в очках. Девочка решила, что если она будет заботиться о себе сама, а так же о призраках, то она сможет всё исправить.

Девочка как-то раз услышала, что всё в этом мире происходит не просто так. И если ей суждено было оказаться в этой страшной камере, значит, она заслужила такую судьбу. Значит, она должна была стать взрослой и принять правила.

 
***
 

Временами, когда девочка не посещала большое облако из белого камня, у неё появлялась возможность заниматься чем-то другим. Но оставаться просто так в пустой камере она тоже не могла. В эти, особенно тяжёлые дни, она гуляла со своими друзьями, которые появились у неё совсем недавно. Зимой, дети дружной ватагой катались с большой деревянной горки на центральной площади, играли в снежки и строили снежные замки во главе со стражником-снеговиком; в тёплое время года собирали ягоды в лесу, который находился рядом с огромным парком; прогуливались под сенью высоких сосен, качались на больших зелёных качелях, с каждым разом всё ближе поднимаясь к бескрайнему небу. В эти моменты, девочка не испытывала страха высоты, а мир казался ей понятным и приветливым.

– Мне пора идти, а то мама будет ругаться, – один из друзей ловко спрыгнул со своих качелей. – Обедать пора.

Другие дети радостно поддержали его.

Девочка согласно кивнула, и попыталась придать своему лицу спокойное выражение: приближения этих слов она боялась, но в то же время понимала их неотвратимость. Остальные дети не могли проводить на улице весь свободный день, в отличие от неё.

– Может быть, мы ещё немного погуляем?

Иногда ей не удавалось скрыть надежду в голосе, и она каждый раз ругала себя за эти промахи.

– Я хочу есть, – сказал один мальчик и решительно пошёл в сторону выхода из парка. – А ты разве нет?

Девочке ничего не оставалось, кроме как пойти вслед за ними.

На такие случаи, у неё было заготовлено два плана, которые она смогла придумать, когда впервые столкнулась с «обеденным временем».

– Идём.

Дети разошлись на перекрёстке, договорившись встретиться вновь через некоторое время, и девочка, проводив их взглядом, приняла решение не возвращаться в пустынную камеру, где её не ждало ничего, кроме уже знакомой паутины и едкого запаха прозрачной жидкости.

Она решила продолжать бродить по близлежащим окрестностям, пережидая это время и одновременно справляясь с привычным чувством голода.

Это ерунда.

 
***
 

Однажды, в камеру номер девять пришли двое пожилых людей. Они были хорошо одеты и ухожены, но эти люди не выглядели счастливыми и независимыми взрослыми людьми. Их мысли всё время занимала неутихающая тревога, направленная на собственный внешний образ перед другими. В каждом их движении скользила плохо скрываемая дрожь.

Невысокого роста женщина, с гордо поднятой головой и поджатыми губами, усмехаясь, переводила неприязненный взгляд с девочки на женщину-призрака. Сгорбленного мужчину она открыто игнорировала.

– Я предупреждала тебя – обратилась она к бледной женщине, – и я была права.

Женщина-призрак устало посмотрела в ответ. Она уже очень давно ничего не хотела говорить, даже самой себе.

Пожилой мужчина не проронил ни слова, а только лишь нахмурился и сложил руки на груди. Весь его внешний вид говорил о подчёркнутом безразличии. Но девочка уловила ещё что-то. Злость?

– Вы останетесь? – девочка нашла в себе каплю храбрости и обратилась к пожилым незнакомцам.

Они не вызывали у неё симпатию или даже доверие, но она ощущала потребность. Потребность острую, необходимую. Потребность во взрослом человеке. Она очень хотела подружиться с этими, наверное, не чужими ей людьми. Она чувствовала, что должна была хотя бы попробовать.

Низенькая женщина округлила глаза и коротко хохотнула.

– Здесь? – она указала круговым жестом на нехитрое убранство помещения, и сделала шаг вперёд. – Конечно, нет.