Жандармским и полицейским чинам Российской Империи,

посвящается…

© Меир Ландау, 2019

ISBN 978-5-4496-9120-0 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-4658-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

ФРАНЦИЯ; ПАРИЖ; ОСЕНЬ 1941 ГОДА

Осенний утренний дождь слегка примочил асфальт и молодой курсант в эсэсовском мундире, кутаясь в лёгкий плащ, даже мог видеть своё расплывающееся в лужах отражение.

Он прошёл вдоль сквера, срезал путь через площадь и запрыгнул на трамвай, подцепившись за поручни. Так он постоял, глядя на убегающие позади дома, улицу, скверик и гуляющих по аллее незнакомых стариков. Потом, зайдя в вагон, он присел на свободное место и надвинув на глаза фуражку, казалось, задремал.

Трамвай проехал три остановки.

– Молодой человек, я вижу вы уставший и дома явно расстроенная мама? – услышал курсант голос и словно проснулся.

Над ним стоял офицер, тоже в мундире СС.

– Мама дома ждёт к обеду, раз десятый греют суп… – стихами ответил курсант, равнодушно глядя на офицера.

– Киев прекрасный город, – кивнул офицер и присел напротив, – увлекаетесь Булгаковым? – спросил офицер.

– Есть немного, – улыбнулся курсант, достал из плаща книгу и протянул её офицеру, – «Белая Гвардия», – как-то восторженно сказал он, – замечательная книга! Не читали?

– Имею с дарственной подписью от автора, – взял книгу офицер, – но знаете ли, давно не видел этих строк! Вы не будете против, если я позаимствую её у вас на вечер? Вспомню, знаете ли, голос моего друга?

– Берите, господин штурмбанфюрен, – улыбнулся курсант, – отдадите когда посчитаете нужным.

– Спасибо, Юра, – кивнул человек и глянул в окно, – ну, прощу прощения, моя остановка. Кланяйтесь Елизавете Юрьевне от меня.

Офицер сошёл на остановке. Курсант, Юра, посмотрел на него через окно, усмехнулся и откинулся на спинку. Теперь, он уже весело разглядывал пробегающую за окном улицу…

…спустя пару часов…

Начальник диверсионной школы молчал, хотя был вне себя от ярости. Он вытирал пот со лба и глядел на пустой, открытый сейф под столом. Его адъютант стоял рядом и молча тупил взгляд, часто поглядывая на своего начальника

– А он сейчас приедет, – повторял начальник школы, – кто сюда имел доступ? – глянул он на адъютанта.

Адъютант только пожал плечами.

– Вы не знаете кто имел доступ к хранилищу фотокопий архива школы? – посмотрел начальник на адъютанта.

– Только двое, – проговорил адъютант.

– Хотите угадаю? – одел фуражку начальник, – Вы и я?

– Никак нет, господин штандартенфюрер, – ответил адъютант, – я Вас не считаю. Кроме меня и Вас, ещё штурмбанфюрер Кузмин-Караваев.

– Где штурмбанфюрер Кузьмин-Караваев? – посмотрел на адъютанта начальник.

– Вчера убыл с инспекцией учебной базы в Бельгии, – ответил адъютант.

В коридоре послышались тяжёлые шаги и скрип сапог.

– Ну вот и всё, он идёт, – посмотрел на двери начальник школы.

В дверях появился человек в широком плаще с петлицами группенфюрера. Он остановился, посмотрел на начальника школы, адъютанта и глянул на сейф.

– И что тут произошло? – спросил группенфюрер.

– Похищен архив школы, – ответил начальник.

– Вам не кажется, что для архива, это слишком маленькое хранилище? – указал на сейф группенфюрер.

– Тут были негативы фотоплёнок, с перефотографированными документами, самыми важными, – ответил начальник, глянув на него в ответ.

– Да? – удивился группенфюрер, – и чья это была дурацкая идея, всё переснять и запереть под столом у секретаря?

– Штурмбанфюрера Кузьмина-Караваева, – ответил, посмотрев на открытый сейф, начальник школы.

– И где он, Кузьмин-Караваев? – спросил группенфюрер.

– В Бельгии, – развёл руками начальник.

– Это всё, господин штандартенфюрер, – глянул на на начальника группенфюрер, – так говорите, штурмбанфюрер Кузьмин-Караваев в Бельгии?

– Он инспектирует нашу учебную базу, вместе с генералом Туркулом… – начал было отвечать начальник.

– Генерал Туркул прибыл сюда со мной, – ответил группенфюрер, – и у него не было запланировано никаких встреч. Тем более, у него не было запланировано встреч с штурмбанфюрером Кузьминым-Караваевым, штандартенфюрер. Потрудитесь объяснить, как к Вам попал Кузьмин-Караваев и чем он тут занимался.

– Кузьмин-Караваев, имел рекомендации от генерала Скородумова. Эти рекомендации безупречны, – ответил начальник.

– Где эти рекомендации? – глянул на адъютанта группенфюрер, – генерал Скородумов арестован гестапо и уже месяц сидит в камере, на Принц Альбрехт-штрассе, в Берлине! И его допрашивает РСХА!

– Были тут, вместе с негативами всего нашего архива, господин группенфюрер, – ответил адъютант.

– Понятно, – кивнул группенфюрер, – ушли все данные, на все подготовленные нами диверсионные группы. И проблема в том, что ушли они очень вовремя для большевиков. Как раз тогда, когда мы уже отправили эти группы в Россию и не имеем возможности их отозвать. А заодно, он подчистил, так сказать, всё что имелось на него самого.

Группенфюрер помолчал.

– Мы уже не успеем их отозвать, штандартенфюрер. Вы понимаете, что большевики, максимум через неделю, просто ликвидируют наше подполье и всех наших диверсантов у себя в тылу? Это называется полным разгромом не только вверенной Вам школы! Это полное поражение нашей борьбы!

– Понимаю, – опустил глаза начальник школы.

– И Вы понимаете, что Кузьмин-Караваев, был агентом большевиков? – глянул на него группенфюрер.

– Так точно, – тихо проговорил начальник школы.

– Получается, что Вы приняли на службу человека, – сказал группенфюрер, – которого не проверили соответственным образом. Приняли, лишь на основании непонятного происхождения бумаги от бывшего генерала, так же арестованного за связь с большевиками. И это, как мы видим, возымело последствия. Это ли не шпионская сеть? И как Вы думаете, что в результате потеряно?

– Наши группы? – посмотрел на группенфюрера начальник школы.

– Вы идиот, штандартенфюрер, – спокойно ответил группенфюрер, – если бы я Вас не знал многие годы, я бы расстрелял Вас, как соучастника. Он уничтожил двадцать лет наших трудов! Всё что мы делали, все адреса, явки, пароли, вся наша сеть в России… – группенфюрер глянул на сейф и снова посмотрел на начальника, – что Вы имеете на Кузьмина-Караваева? За что можно зацепиться, чтобы его, по меньшей мере ликвидировать, если не удастся перехватить? Мне нужно хоть как-то оправдаться перед фюрером за Вашу безалаберность!

– Ну… – подумал начальник.

– Ну не молчите, быстрее думайте, штандартенфюрер! – проговорил группенфюрер.

– Тут учится его сын, – спас ситуацию адъютант, – правда его мать, княгиня Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева, развелась с князем очень давно.

– Почему развелась? – кивнул адъютанту группенфюрер.

– Князь перешёл в католичество, – ответил адъютант.

– Люблю религиозные семьи, – усмехнулся группенфюрер, – они такие прочные и их так легко разбить!

– Да, Елизавета Юрьевна даже приняла постриг после развода. Но продолжает жить у себя дома, – вздохнул начальник.

– Значит, – посмотрел на начальника группенфюрер, – говорите, князь в Бельгии и встречается с Туркулом, который сейчас допрашивает ваших инструкторов тут, за стенкой? А сын учится тут же?

– Не думаю, что сын… – начал начальник.

– А Вы не думайте, а немедленно прикажите арестовать и привести ко мне его сына, – группенфюрер направился обратно к дверям, но в дверях он остановился и обернулся к начальнику, – и потрудитесь доставить сюда Елизавету Юрьевну, его мать, – сказал он, – а если начнёт упираться, то можете ей сказать, что она арестована по приказу группенфюрера Бориса Штейфона и будет доставлена лично к нему.

НОРМАНДИЯ; ОСЕНЬ 1941 ГОДА

Маленький трактир, стоящий на перекрёстке двух улиц небольшой деревни, на самом берегу моря, редко знал много гостей. Он оживился только с приходом немцев. Солдат, отсюда сразу выгнали офицеры, облюбовавшие уютный зал. За украшали огромные дубовые столы и такие же огромные лавки, головы чучел лосей и кабанов на стенах, и даже с висящая над баром шкура медведя.

Хозяин трактира был равнодушен к тем, кто тут пил и ел. Он, с мрачным лицом мыл и протирал пивные кружки и винные бокалы до немцев, и с таким же мрачным выражением на лице это продолжал делать при немцах. И только когда кто-то появлялся в трактире, он с улыбкой смотрел на гостя. Но едва гость делал заказ, и едва получал своё пиво, вино, гриль или бифштекс, трактирщик снова становился молчаливым и хмурым.

Человек средних лет, в плаще и шляпе, потягивал вино из бокала сидя за столиком у окна, любуясь на море за окном. Трактирщик поглядывал время от времени на этого посетителя, не отрываясь от дел. Казалось, что трактирщик сейчас протрёт кружки до самых дыр. В другом углу трактира сидели офицеры. Они вели себя тихо и их разговора было почти неслышно. Часто, их тихий разговор прерывался громким хохотом, на который ни человек, ни трактирщик, внимания не обращали.

В дверях зазвонил колокольчик. Двери открылись. Вошёл ещё один офицер.

– И какого чёрта тебя принесло? – проворчал трактирщик увидев эсэсовца.

Офицеры моментально замолчали и отвернулись, делая вид, что не заметили вошедшего.

Эсэсовец направился прямо к стойке.

– Добрый день, – глянул он на трактирщика и улыбнулся.

Трактирщик, посмотрел как эсэсовец опёрся локтями на стойку.

– Чего желаете, господин офицер? – скривил свою дежурную улыбку трактирщик.

– Каберне совиньон, шестьдесят восьмого года, – спокойно сказал эсэсовец.

– К сожалению… – вмиг исчезла улыбка с лица трактирщика, которая сменилась удивлением, – совиньон этого года у нас закончилось. Могу Вам предложить фран, двадцать пятого.

Трактирщик замолчал глядя на офицера.

– Пожалуй, я могу сам выбрать вино в погребе? – спросил офицер.

– Конечно, я провожу Вас, – удивлённо кивнул трактирщик, отставив пивную кружку.

Проводив офицера в подвал, он вернулся и подошёл к сидящему у окна человеку.

– Там эсэсовец. И он спрашивал каберне, шестьдесят восьмого года, – шепнул трактирщик, почти наклонившись к нему.

Человек поправил шляпу, плащ и встал.

– Знаете, – громко сказал он, – пожалуй я тоже сам выберу себе вино, если Вы не против? – посмотрел он с улыбкой на трактирщика.

– Извольте, мсье, – улыбнулся трактирщик, – у нас хорошие вина! Я покажу Вам как спуститься в погреб.

Когда человек спустился погреб, он увидел что эсэсовец сидит за столом сняв фуражку.

Эсэсовец посмотрел на него, вздохнул и приветливо кивнул.

– Здравствуйте, мистер Флеминг, – улыбнулся офицер, – я князь Кузьмин-Караваев, – сказал он, – точнее, штандартенфюрер Кузьмин-Караваев, член РОВСа и координатор Движения Сопротивления среди русской эмиграции. По крайней мере, в РОВСе я ещё состоял со вчерашнего утра.

Флеминг прошёл и сел на стул напротив эсэсовца.

– Пожалуй нальём? – предложил он, – вдруг та пьяная компания, тоже захочет сама попробовать вина?

– Не против, – поставил на стол бутылку вина Кузьмин-Караваев, – я уже выбрал. Вы пьёте шампанское?

– Надеюсь, его не придётся экстренно открывать, – усмехнулся Флеминг.

– И так, вот то что просили, – протянул Кузьмин-Караваев книгу Флемингу.

– Книга? – взял книгу Флеминг, – просто книга?

– Это коробка с негативами, – ответил Кузьмин-Караваев, – там весь архив диверсионной школы. Я надеюсь, что мои сын и жена уже далеко от Парижа и поэтому могу быть спокоен.