Ладонью я прикрыл его впившуюся в прутья руку, и, чудо, он посмотрел на меня! Напуганно. Невинно. Я поцеловал его. И был счастлив в то мгновение. Быть может, это последней светлый момент в моей жизни. И не было в этом слиянии губ ни страсти, ни похоти. Лишь нежность, порожденная страхом потерять то самое, чего лишишься наверняка. Оттого этот поцелуй становился еще чувственнее.