«пьяным», жили «неблагополучные» семьи. Перед ним была детская площадка – с качелями и горкой. Но туда не приходили играть дети из других домов – их не пускали родители, маленькая Таня, качаясь на качелях, видела, как мамы ускоряют шаг и тянут детей за руку. Быстрее, быстрее пройти мимо дома. Таня не понимала почему. Ей казалось, что они такие же, как все. Как их соседи снизу, напротив, из другого подъезда.
Отца у Тани не было. Ее маму чуть было не лишили родительских прав за алкоголизм. Еще у Тани был маленький брат – Костя. Таня его очень любила. Когда мать напивалась и начинала драться, она всегда лезла под материнскую руку – пусть лучше ей достанется, чем Косте. Она даже старалась побольше пустых бутылок собрать после школы и пораньше занять очередь в окошечко приема стеклотары, лишь бы мать на Костю не накинулась. Она учила брата прятаться – под кровать и подальше, чтобы мать не достала, или за шкаф и сидеть тихо-тихо.
Иногда, то реже, то чаще, к ним приходили строгие женщины – либо в милицейской форме, либо в красивых платьях. Таня им говорила, что все хорошо. Что они кушают суп и кашу, гуляют и носят чистую одежду, что мама о них заботится. Таня делала честные глаза и даже Костю научила смотреть на чужих теть не мигая, не отворачиваясь, улыбаясь. Тети кивали, открывали холодильник, шкаф, опять кивали и вызывали мать в коридор на разговор. Мать хватала Танин дневник с пятерками и совала в нос проверяющим. Женщины делали «последнее предупреждение» и уходили. Мать эти визиты отмечала с размахом. Но Таню