© Храмкова М. В., 2025

© ООО «Издательство «Абрикос», 2025

Глава 1. Падение титана

Стояла невероятная жара. Воздух дрожал, поднимаясь от раскаленного тротуара, на который мягко ступали ее кеды. Конец улицы растворялся в знойном мареве, и хотя до набережной было рукой подать, с моря не доносилось ни единого дуновения ветерка.

Лето в Прато-Гамме всегда жаркое, а в июле, да еще и ближе к полудню, начинается просто адское пекло. Неудивительно, что вокруг не было пешеходов, лишь автобоксы проворно скользили по узким городским улочкам.

Лица Мэгги почти не видно: плотная светлая ткань скрывает и голову, и плечи. Это было не столько данью здешним традициям, сколько спасением от солнечного удара. В прорезях накидки виднелись лишь глаза цвета темного янтаря. Девушка жмурилась от солнца, несмотря на все ее оптические модификации.

Прато-Гамма была богатейшим городом – и все благодаря Институту робототехники и информационных технологий, в котором Мэгги занимала далеко не последнюю должность. А вот и сам институт: громада, напоминающая парус, уже замаячила перед ней сквозь полуденное марево. Мэгги взглянула на часы. Без двух минут полдень. Эх, так и быть, придется немного прокатиться в автобоксе, и так уже на три часа опоздала.

Она любила ходить пешком от дома до института, по длинной набережной, вдоль которой росли высокие пальмы, а по дороге покупать воду и орехи в одной и той же лавке. Ее держала пожилая женщина, которой Мэгги когда-то поставила бионический глаз с расширенными возможностями. Он мог распознавать поддельную валюту, а еще видеть вокруг на триста шестьдесят градусов. Последнее было запрещено, как «модификация, превышающая человеческие способности», но Мэгги было все равно. Она руководила отделом бионических протезов, и лишь дурак посмел бы уволить такого специалиста, как она. Даже если этого пожелает какой-нибудь интуит. Мисс Томпсон нисколько не боялась за себя, к тому же ей грела душу пожизненная скидка на орешки.

Сегодня придется обойтись без вкусностей. Запрыгнув в небольшую коробку на колесах, Мэгги с грустью проследила, как знакомая лавка остается позади. Водители в автобоксах отсутствовали: общественный транспорт был полностью автоматизирован и никогда не изменял своим выверенным изо дня в день маршрутам.

– Власти Метрополя в очередной раз предложили мэру Мейраф Мизрахи объединить ИРИТ с главным научно-испытательным центром в Окто-Гане… – вещал со стены в автобоксе диктор неопределенного пола.

Мэгги недовольно фыркнула: пусть еще раз сто предложат – ответ будет тем же. Двое пассажиров недоумевающе взглянули на нее, но девушка уже отвернулась к окну.

Наверняка Цезарь Шан был в ярости, думала она. Еще бы, какой-то мелкий городок на юге за пять лет не только стал богаче в десятки раз, но и переманил к себе всех приличных разработчиков. Треть мировой валюты вращалась сейчас в Прато-Гамме, а Мизрахи еще и выпендриваться начала, мол, будете давить на нас – повысим цены на протезы и имплантаты. Поговаривали об отделении Прато-Гаммы от Метрополя, но Мэгги знала, что никто город просто так не отдаст.

За окном проносились лабиринты улиц исторической части города, что пережила не одну войну, тогда как окраины раз за разом возрождались из пепла. А вот уже стало видно море, и Мэгги даже показалось, что она ощущает его соленую свежесть, прежде чем автобокс повернул за угол, оставаясь верным своему маршруту.

Она никогда не хотела вернуться в Метрополь. Всю свою юность Мэгги потратила, чтобы распределиться сюда. Она училась как одержимая, а дома до ночи ковырялась в отцовском гараже. Да, Прато-Гамма была дьявольски жарким и сухим местом, с жесткими нравами и традициями, но она успела полюбить эти каменные набережные, базары и лавки – и, конечно, море, в котором купалась в свои выходные. Метрополь же был грязным и серым, а теперь, когда ее мать умерла от дот-вируса, Мэгги и вовсе навсегда разорвала пуповину, что связывала ее с этим городом.

Поверх выпуска новостей на стене автобокса всплыли четыре буквы: «ИРИТ». Через мгновение эту же надпись продублировали на пратолингве. Ходили слухи, что президент Метрополя Цезарь Шан хочет запретить этот язык, дескать, государство у нас одно, значит, и язык должен быть единым. Мэгги нравилась пратолингва – она выучила ее в шесть лет, несмотря на огромное количество шипящих согласных и трудности произношения.

Запретить пратолингву? Еще одна бредовая мысль, наряду с новостью о слиянии институтов. Пратолингва в крови у здешних жителей, это древнейший язык, гораздо более старый, нежели тот, который объявляют единым. Запретить язык – это все равно что уничтожить часть истории общества.

– ИРИТ, – объявил название остановки бестелесный голос. – Институт робототехники и…

Но Мэгги уже покинула салон. С новой силой ударило пекло, и она, надвинув пониже платок, быстрым шагом направилась к главному входу.

В вестибюле царила приятная прохлада. С этажей долетал равномерный гул – там работало множество людей. Не снимая платка, Томпсон направилась к себе в кабинет.

– Доброе утро, Рон, – сказала она, входя в просторное помещение.

– Но уже день, – растерянно сказал ее помощник, принимая платок и сумку из рук начальницы.

– Я знаю, – хитро прищурилась Мэгги. – Я проверяю тебя. Не верь всему, что говорят люди. Даже я.

– Ты пропустила совещание, – напомнил Рон.

– Было что-то важное? – равнодушно спросила Мэгги, поливая цветок на подоконнике.

– Да.

– Меня уволили?

– Да.

– Рон? – Мэгги пристально взглянула в его светящиеся голубым ободком глаза.

– Нет.

– Хотел разыграть меня, да?

Робот грустно кивнул.

– Хорошая попытка, – утешила его Мэгги. – Но если начал врать – ври до конца. И не поддавайся на провокации.

– Спасибо за совет, Эм.

– Эй! – осадила его Мэгги. – Никаких кличек, ладно?

– Ладно.

Изначально Мэгги выпросила РН-8 для работы, в качестве помощника. Но он был слишком любознателен для простого исполнителя. Все время стремился понять, почему люди поступают так или иначе. Коллеги говорили, что незачем обучать робота человеческой логике, но Мэгги было интересно наблюдать за его развитием. Хотя возможно, она просто нуждалась в лучшем друге.

– Ты прикрыл меня?

– Разумеется, – ответил Рон.

– Что сказал?

– Что вчера у тебя был сложный день, а сегодня ты не смогла подняться с кровати без двух таблеток оптимакса.

Мэгги удовлетворенно кивнула. Рон быстро учился.

– Чем я сегодня займусь? – Отойдя от окна, девушка развалилась в кресле. Конечно, можно было бы поручить заботу о цветке Рону, но мисс Томпсон нравилось самой ухаживать за неприхотливым, стелющимся колючим растением.

– Арун Горо ждет разработку дистальных фаланг.

– Чем его не устроила прежняя версия?

– Клиентки жалуются, что ногтевые пластины ломаются.

– Да, человеческим ногтям это свойственно, – заметила Томпсон.

– Ему не нужны человеческие ногти, ему нужны хорошие ногти.

– Он просит модификации? – Мэгги приподняла бровь. – Пусть посылает запрос в протекторий. Мне не нужны проблемы.

Голубые кружочки глаз робота прищурились, а ротовая щель растянулась в саркастической усмешке. Должно быть, именно так он хотел выразить фразу: «Не прикидывайся святошей».

– Что-то не нравится? – Мэгги скрестила руки на груди и пристально взглянула на робота.

Дело в том, что ее тело процентов на пятьдесят состояло из бионических частей, причем из модифицированных. Рон знал об этом: ему не раз приходилось делать перепрошивку.

В детстве Мэгги сильно пострадала, упав в контейнер с утилизирующей кислотой. Правая рука была полностью уничтожена, а из-за повреждений в спинном мозге через несколько лет отказала и левая нога. Первый подарок, который девушка сделала себе, получив должность главы отдела бионики, – это модифицированное тело, обладающее возможностями, которые и не снились одаренным.

Конечно, в этом был риск. Если служители протектория заинтересуются ею, начнут изучать, как жука через лупу, ей и Рону не поздоровится. РН-8 моментально отправят в утиль, а ее в тюрьму, причем сначала заменят протезы обычными механическими. А это будет все равно что сделать ее инвалидом, неспособным передвигаться.

Да, в Прато-Гамме киборгом был каждый второй. Сюда стекались все, кто хотел приобрести запчасти по доступной цене. Никто не стеснялся своих кибернетических конечностей, и даже на пляже Мэгги не вызвала бы удивления. Но она все равно предпочитала носить свободную одежду, максимально скрывающую тело: просторные брюки со старыми добрыми кедами, водолазки или рубашки с высоким воротом. Ей бы еще и волосы отрастить подлиннее, чтобы скрыть вживленные в основание черепа нейроны, но на это у мисс Томпсон попросту не хватало терпения.

Проработав пару часов над моделью дистальных фаланг, Мэгги собралась перекусить. Вернувшись из буфета со стаканом мятного чая, который отлично освежал в жару, она обнаружила, что рабочая программа перестала отвечать на запросы.

– Проклятье! Стоило выйти на пять минут…

– Мэгги! – в кабинет без стука влетела ее коллега. – У тебя тоже?

– Что?

– Вся система встала! Мы не можем работать!

– Рон, проверь, – распорядилась Мэгги, предчувствуя неладное.

– Выполняю. – Глаза-кружочки робота сузились до тоненьких полосочек.

Из коридора послышались недовольные возгласы.

«Ну вот, сейчас все ко мне повалят. Чуть что – виноват начальник», – подумала Мэгги.

– Готово! – отчитался Рон. – Но результат тебе не понравится…

– Говори, – сказала Томпсон, нахмурившись.

– Две минуты и тридцать три секунды назад кто-то подключился к нашему серверу и теперь скачивает данные…

– Что?! – Едва не опрокинув стол, девушка выбежала из кабинета.

В отделе царил беспорядок. Аддитивные принтеры не работали, конвейер замер, остановив печать имплантатов, а обескураженные сотрудники лишь разводили руками.

– Что происходит, мисс Томпсон? – высунулся из-за двери мужчина с рыжей бородой. – Нам партию хрящей к концу дня сдавать.

Но Мэгги не слушала: если отдел действительно был атакован хакером, их ждали проблемы посерьезней несданного заказа.

Уже на лестнице она встретила коллегу из отдела искусственного интеллекта, Парсона Декстри.

– Только не говори, что у вас то же самое, – в ужасе произнесла она, глядя на его побелевшее лицо.

– Самое паршивое, что мы не можем даже отключиться, – сказал Декстри. – Кто-то хакнул нашу систему и теперь скачивает данные!

– Надо срочно к директору, иначе…

Но договорить она не успела. Где-то внизу раздался хлопок, а через пару секунд пол под их ногами сильно тряхнуло.

– Землетрясение! – воскликнул Парсон, схватив ее за руку. Но уже в следующую секунду лестница начала оседать, складываясь словно карточный домик.

– Скорее сюда! – крикнула Мэгги, распахивая дверь, ведущую в отдел телекоммуникаций.

Коридор был наполнен едким дымом. Как же странно это было: никакой пожарной тревоги или оповещения о срочной эвакуации – ничего. И все же Мэгги понимала, что она видит: часть здания обрушилась, а это значит, что им всем угрожала смертельная опасность.

Очередной оглушительный треск – и земля под ногами снова заходила ходуном. Устоять было невозможно – Мэгги кубарем покатилась по полу, безуспешно пытаясь ухватиться за что бы то ни было.

– Да что же такое?! – со слезами на глазах крикнула полная женщина в деловом костюме. По ее лбу текла кровь.

– Рон, ты слышишь меня? – четко произнесла Мэгги, без труда подключаясь к Рону через систему «Око».

– Да, – раздалось в ее голове.

– Что происходит?

– Официальная версия – землетрясение.

– А твоя?

– Я… я не знаю, – запнулся робот.

– Я не учила тебя думать своей головой?!

Дыма становилось все больше и больше с каждой минутой.

– Мое мнение: это бомба.

– И я думаю так же, – хрипло сказала Мэгги. – Как мне выбраться?

Здание в третий раз задрожало. С потолка посыпались пока еще небольшие фрагменты штукатурки.

– Было три взрыва, – доложил Рон. – Опорные конструкции довольно прочные, но и они долго не простоят. Здание с минуты на минуту рухнет…

– Что мне делать?! – снова спросила Мэгги, стараясь унять дрожь в голосе.

– Тебе нужно попасть в отдел биометрии – он пострадал меньше всех.

– Идемте, – сказала Мэгги Парсону и женщине. – Попытаемся выбраться отсюда.

Удивительно, но световая разметка продолжала мирно гореть зеленым светом, словно никакой опасности не было. Тогда как двери отдела были намертво заблокированы. Словно кто-то очень не хотел, чтобы работники ИРИТа остались в живых.

«Придется приложить силу», – подумала Мэгги, уничтожая электронный замок своей правой рукой.

Декстри промолчал. Не время было обсуждать закон о модификациях.

В отделе биометрии дыма почти не было. Народ суетливо упаковывал свои вещи, роботы-помощники бесцельно носились туда-сюда, словно заведенные болванчики. Мэгги очень хотелось крикнуть: «Люди! Бегите отсюда как можно скорее!» Но тогда началась бы паника. Может быть, Рон ошибся, приняв землетрясение за взрывы, и им в самом деле ничего не угрожает?

По пожарной лестнице трое сотрудников спустились почти до седьмого этажа. Еще чуть-чуть, и они выбрались бы целыми и невредимыми, но опорные конструкции здания, устоявшие до сих пор, все-таки не выдержали. Стены затрещали и вздыбились от трещин, под ноги посыпались куски бетона. Мэгги поймала один из них над самой головой Декстри, в очередной раз спасая его жизнь при помощи своей механизированной руки.

Надо было бежать, но дым и пыль от сыплющейся во все стороны штукатурки полностью закрывали обзор.

Где-то позади вскрикнула и тут же замолкла та полная женщина. Должно быть, одна из плит придавила ее.

– Рон! – заорала Мэгги, не слыша себя из-за грохота и треска. – Рон, ответь!

Но «Око» в ее голове молчало.

Мэгги никогда не тестировала свое модифицированное тело в по-настоящему жестких условиях. Не выясняла его предел, максимум, который сможет поднять и удержать ее бионическая рука. Но сейчас, когда ей и ее коллеге из соседнего отдела угрожала смертельная опасность, проверять было уже некогда. Нужно было действовать.

Не дожидаясь, пока ее завалит почти сотней этажей бывшего ИРИТа, Мэгги единым движением сорвала с покосившегося стола металлическую столешницу, правой рукой подняла ее над головой словно щит, закрывая Декстри и себя от сыплющихся обломков. Здание рушилось, и ей казалось, что это будет продолжаться бесконечно.