Фомин стоял возле преподавательского стола по пояс обнаженный. Обнаженный! Ну все, кажется, у меня случился культурный шок, ибо я стояла в дверях, боясь пошевелиться. И ведь понимала, что надо линять, пока меня не заметили, но оторвать взгляд от широкой спины было выше моих сил. Руки зачесались от того, как хотелось прикоснуться к нему. Интересно, а кубики на прессе у него есть? Черт, я же теперь спать не буду пока не узнаю!
Так, а почему он без рубашки? Эта мысль практически вернула мне возможность соображать и тут же мой взгляд хаотично начал блуждать по помещению, в попытке найти такую же полуобнаженную студентку. Но нет, ее нигде не было… Может под столом?
– Лера? – удивленный голос Фомина заставил меня вздрогнуть. Вновь взглянув на него, чуть не застонала. Этот мужчина развернулся ко мне, и теперь я изучала его голый торс. И нет, кубиков у него не наблюдалось, но и без них было на что посмотреть. – Простите, я попал под дождь, пока шел от машины, – словно сквозь вату, в мой затуманенный мозг просачивались его слова.
Мужчина откуда-то взял полотенце и стал сушить влажные волосы, а в моей голове одна за другой всплывали совершенно неприличные картинки.
Вот я подхожу к Фомину и осторожно касаюсь кожи груди, веду пальчиком вниз и останавливаюсь на уровне ремня брюк. В это время он начинает стягивать с меня свитер и прижимает ближе к себе. Сквозь слои одежды я чувствую его растущее желание, и у самой становится горячо внизу живота. Его рука опускается на мой затылок, и я ощущаю дыхание на своих губах.
– Так удачно захватил с собой сумку для спортзала, – продолжал оправдываться преподаватель, а я, кажется, покраснела до кончиков ушей.
Ну все, приехала Лютаева! Теперь тебя будут посещать эротические фантазии с Фоминым в главной роли.
– Я наверно, попозже зайду… – еле слышно пролепетала.
– Не стоит, – продолжал светить голым торсом, – я сейчас.
Вновь повернувшись ко мне спиной, мужчина стал копаться в своей сумке и, выловив там футболку, надел на себя. Странно, но ко мне сразу вернулась способность рационально мыслить. Только вот картинки, подкинутые моим больным воображением, так и стояли перед глазами.
«Приди в себя, Лютаева!», – дала себе мысленную затрещину и осторожно двинулась к преподавателю