Глава 1,
в которой ловят дьен

Сегодня в полдень у меня первое занятие с моим новым куратором – драконом Ашшуром. Он первый в истории мира дракон, который стал преподавателем в академии магии человеческого королевства, а заодно и деканом новой кафедры – драконоведения и драконьей магии.

Так-то драконы живут замкнуто на своей территории, которая, как я узнала от Ашшура, называется Драконьей Грядой. Если высокомерные эльфы еще как-то контактируют с людьми, то драконы варятся в собственном соку.

Ашшур – исключение. И то только потому, что из-за нежелания подчиняться старейшинам был изгнан из Драконьей Гряды. За то, что не захотел жениться на своей избранной.

Он даже был лишен драконьей магии и крыльев. Но совсем недавно его простили и вернули все способности их расы.

В полдень дракон, как и обещал, ждал меня на выходе.

– Доброго дня, Досифея, – кивнул он мне отстраненно.

– Доброго, дир^[1] Ашшур, – ответила я тем же тоном.

– Досифея, какой я тебе дир? – сразу возмутился дракон, сбросив маску холодности.

– Я уже не знаю, как к тебе обращаться. Ты мой куратор…

– Хорошо, – прервал Ашшур, – я тебя понял. В академии можешь обращаться на «вы», если наши близкие отношения тебя смущают. А наедине, пожалуйста, на «ты».

Хм, а у нас близкие отношения? Но выяснять я сейчас не стала. Не хотелось. А то кто знает, до чего мы в выяснении доберемся. Или разругаемся, или снова до поцелуя дойдет. Не хотелось сейчас ни того, ни другого.

Наши отношения были сложными. Когда Ашшур подошел ко мне познакомиться в академии, мне казалось, нас потянуло друг к другу, и я позволила себе увлечься драконом. Но его бурное прошлое, которое, как он уверял, осталось позади, заставило меня задуматься о том, насколько серьезно ко мне относится дракон. Тем более отголоски его похождений до сих пор долетают в наше настоящее.

– Иди сюда. – Он раскрыл крылья и объятия для меня. – Держись крепко, далеко полетим.

Я неуверенно, смущаясь, шмыгнула в его объятия. От дракона исходил жар, а запах, который я вдохнула, приблизившись, стал уже почти родным. Он обволакивал объятиями раскаленного песка в первую минуту, а затем остужал легким ветерком и дарил прохладу источника, бьющего из-под земли. Странный, неуловимый, изменчивый и подвижный, как сам дракон, и запомнить этот аромат было невозможно. Только почувствовав, сразу реагируешь: знакомый, родной, вкусный.

Неловко обняла за шею, спрятав голову на плече, уткнувшись почти в подмышку. Когда дракон обнял крепкими руками, заволновалась:

– Выдержишь?

Не услышала, почувствовала, как он хмыкнул.

– Не бойся, держу крепко и ни за что не отпущу.

Летели мы и правда долго. Я выглядывала из-за его плеча и смотрела, как проносятся под нами сначала окраины столицы, потом пригородные селенья, леса, лужайки. Потом показалась горная гряда Пиколесье. Это значит мы летим на север.

Там тысячелетие назад после магических экспериментов мага Эпиштена среди лесов выросли ледяные скалы-айсберги, которые со временем растаяли, и на их месте теперь высились пики каменных глыб с крутыми склонами и острыми выступами.

Скалы образовывали неровный замыкающий круг, в центре которого находилось горное плато, представляющее собой плоскогорье с растительностью и несколькими озерами с красивыми водопадами.

Эпиштен был великим магом, на его счету много выдающихся открытий. Благодаря его экспериментам, не всегда безопасным, магическая наука сильно продвинулась вперед. Было это тысячелетие назад. Но с каждым разом его эксперименты становились все опаснее и опаснее. Эпиштен же считал, что жертвы – это цена за научные открытия.

Кончилось все плачевно. В результате последнего магического эксперимента из-за неучтенного фактора произошла трагедия, и погибло много народу, почти все население маленького городка. Эпиштена прокляли, посчитали опасным, заблокировали магию, запретив ею заниматься, и посадили под домашний арест. В изоляции он быстро сошел с ума, и конец его был плачевен.

Прошло много лет, прежде чем ранние заслуги великого мага снова были признаны и оценены. Так его противоречивая фигура и рассматривалась в контексте злого гения. Заслуги и открытия признавались, но его конец служил назиданием будущим потомкам.

Ашшур приземлился на остроконечной вершине одной из скал.

Мне предстояло научиться под его руководством контролю магии, с которым у меня были проблемы. Из-за того что магия у меня оказалась очень сильная, а ребенком я была любознательным и непоседливым, чтобы оградить меня саму, а также окружающих от опасностей, мне перекрыли потоки силы, оставив лишь совсем чуть-чуть.

Из-за этого и под влиянием обстоятельств мой дар изменился. Теперь я некромант, который оживляет магические артефакты. В академии мне убрали блоки, и теперь мой магический дар нестабилен. И причиняет неудобства окружающим.

После того как я оживила всех злых духов на центральном кладбище столицы, мне запретили покидать пределы академии и на время отстранили от занятий с другими студентами. И отдали под опеку кураторов, с которыми я прохожу индивидуальное обучение. Все это для того, чтобы я научилась контролировать свою магию.

На кладбище меня поймал как раз Ашшур. Вообще, он работает старшим следователем столичного королевского управления магических и немагических тайных дел. И во время ночного рейда засек меня. На самом деле мне повезло, что он вовремя появился. Когда все духи восстали, я очень испугалась и одна бы с ними не справилась. Их всех уничтожил Ашшур. После этого запретил покидать академию, устроился к нам преподавателем и стал моим куратором.

– Ты знаешь что такое дьен? – начал свое занятие с вопроса дракон.

– Состояние покоя и гармонии, – кивнула я.

– Как его достичь?

– Расслабиться и заглянуть в себя, – повторила я выученный текст теоретического занятия.

– И как, получается? – ехидно спросил дракон.

– Не особо, – пожала я плечами.

– Попробуй, – предложил мой куратор.

Я встала лицом к светилу и зачем-то посмотрела вниз. Не то чтобы я боялась высоты… но тут было о-о-очень высоко… и обрыв начинался сразу под ногами… голова закружилась, я оступилась. Маленький камешек выпрыгнул из-под ног и резво покатился вниз. Я смотрела за его падением, и словно холодная рука скрутила мои внутренности. М-да… спокойствие и гармония, да.

Закрыла глаза, подставив лицо светилу, зажмурилась, попыталась настроиться. Ветер развевал мои волосы и края длинной рубахи, надетой поверх брючек для физических занятий. Холодный ветер. Наверное, тепла уже больше не будет. Надо с Алеорой пройтись по магазинам и накупить модной теплой одежды. Вот у девочки с нашего этажа в общежитии видела такую красивую курточку вчера, явно только купила, от нее исходил запах новой вещи. Темно-зеленая, изумрудная. Фасон такой необычный, приталенный, с отложным воротником, и при этом много кармашков. В кармашки много всего можно понапихать. О, не забыть бы купить мятные пастилки! А то заканчиваются. Они Люсе понравились, постоянно таскает, говорит, напоминает какую-то жвачку с ее родины. Кстати, Люся просила научить ее применять магические потоки, у нее плохо получается пока. Она ведь росла в мире без магии. В этом мы с ней схожи, обеим надо учиться управлять ими. Ой, по ноге ползет кто-то… какое-то насекомое. Как оно здесь оказалось? Я думала, на такой высоте насекомые не живут. Хотя что тогда будут есть птицы? А птицы на такой высоте есть? Вроде да, видела. Интересно, всем птицам нравится летать? Или они об этом не задумываются? А о чем вообще думают птицы? Нет, курточку все-таки я хочу другого цвета…

– О чем ты думаешь, Досифея? – послышался вкрадчивый голос дракона.

Я мысленно ойкнула. О чем угодно, только не о том, о чем надо.

– Ни о чем, – соврала я.

– Молодец какая! – похвалил Ашшур. – Уже дьен поймала? Поэтому жмуришься, с ноги на ногу переминаешься и почесываешь нос?

Да? Точно, было такое. Упс.

– Состояние дьен – это способность отпустить все мысли, сосредоточившись на той, что должна занимать тебя в этот момент. Это жизнь настоящим, Досифея. Наслаждение тем моментом, что есть сейчас, без оттягивающего прошлого и волнующего будущего.

Вкрадчиво продолжая говорить, дракон подошел ко мне и встал сзади. Близко. Волнительно близко. Я чувствовала жар его тела. Он опустил ладони мне на плечи, провел медленно по рукам и поднял их, чтобы они оказались на уровне плеч. Одной рукой обнял за талию, второй накрыл… кхм-кхм… грудь, то есть солярное сплетение конечно же! Как я могла так подумать о своем кураторе.

Но грудь моя, не послушав доводы разума, вдруг взволнованно заходила ходуном. Я попыталась ее приструнить, но куда там! Дракон делал вид, что ничего не замечает.

– У тех, кто рождается из чрева матери и был связан с ней пуповиной, есть два энергетических канала для обмена энергией с внешним миром. Нижний канал здесь. – Дракон чуть прижал место под рукой, что покоилась на животе, и обвел область вокруг пупка. Так, что теплые волны кругами разлились по всему телу.

Я подавила готовый вырваться «о-ох».

– И верхний канал у всех в месте солярного сплетения. – И этот зараза очертил пальцем круг между грудями. Медленно так, волнующе. – Естественней и быстрей научиться чувствовать потоки через нижний канал. – И снова поглаживание вокруг пупка.

И снова охватившая истома от его прикосновения. Тягучая, сладкая, как его дыхание в затылок, от которого бегут табунами мурашки.

– Попробуй подышать им, раскрой свои энергетические каналы. – Дракон положил вторую руку мне на живот. Вернее, только большие пальцы были в районе линии талии, а ладони с остальными находились ниже нее.

Мм… мы какие каналы открываем? Точно про пупок речь? А то как сейчас наоткрываем, надышимся, а дальше-то что делать будем?

Дракон между тем наклонил голову к моему уху и зашептал:

– Представь, что внутри тебя там находится цветок, Досифея. Еще бутон, которому надо напитаться энергией, чтобы раскрыться.

Да-да, я чувствую. Как раскрывается цветок. Но совсем не там, где говорит дракон. А ниже. Может, ему стоит повыше поднять ладони и отойти подальше? Я дернулась. Лучше пусть бутон побудет пока бутоном, а не раскрытым цветком, требующим питания.

– Не получается, – закусила я губу.

– Ладно, – легко согласился дракон. – Попробуешь позже. А сейчас… – Он переместил свои руки на вытянутые мои, провел вдоль них и остановился на кистях рук, закрыв их своими ладонями. – Прислушайся к ветру, Досифея. О чем поет тебе ветер?

Ашшур провел по рукам обратно, от кистей до плеч и ниже, спустившись на талию, обвил и прижал к себе, устроив подбородок у меня на макушке.

Да уж, слушай ветер, Досифея, скривилась я. Попробовала, но прислушивалась лишь к дыханию Ашшура.

– Ты меня отвлекаешь, – сдалась я.

Он хмыкнул:

– Даже не знаю, что ответить на это. Как твой куратор я должен тебя отчитать и сказать, что ты не должна на меня отвлекаться. Но как мужчина, который сходит по тебе с ума, скажу: как же приятно мне это слышать!

Дракон расплылся в улыбке. Я не видела, конечно, но чувствовала.

Сходит он с ума! Давай ты будешь сходить с ума в одиночестве? А не тянуть меня за собой в эту пропасть?

Дракон словно услышал меня. Отошел на несколько шагов назад.

– Слушай ветер, Досифея. Послушай то, что он хочет тебе рассказать, услышь его песни.

И я прислушалась. Я стояла на краю высокого обрыва, раскинув руки, и слушала ветер. Он рассказывал мне о тех местах, где побывал. О ледяных пустошах бескрайнего севера, где живут суровые викисланды, о знойных песках демонова царства, о звенящих листвой лесах эльфов, о шелесте ковыля орочьих степей, о соленых игривых брызгах вод океана и еще о чем-то древнем, могучем, при этом жаждущем свободной воли и полета… Мне захотелось взмыть в воздух, руки, словно крылья, нащупывали ритм песни ветра, пытались поймать воздушную волну…

– Все, Досифея, хватит, – резко оборвал меня Ашшур. – Слушать ветер – не значит поддаваться его уговорам. У тебя нет крыльев.

Потом дракон заставлял меня почувствовать связь со светилом, послушать горы, траву, птиц.

– Ты поняла, что мы делали, Досифея? – потребовал ответа Ашшур.

– Сосредотачивались на одном моменте, – кивнула я.

– Да. Ты должна уметь концентрироваться на настоящем моменте. Когда ты ешь, о чем ты обычно думаешь?

Я задумалась. Что ответить на этот вопрос? Да о чем я только не думала! Легче сказать, о чем нет – о самой еде. Это и подтвердил Ашшур:

– О чем угодно, только не о еде, правда? Так вот, когда ты ешь, сосредотачивайся на еде, когда ты читаешь – сосредотачивайся на том, что читаешь, когда ты идешь по земле или спускаешься по лестнице, почувствуй, как твои ноги касаются и отрываются от земли. Когда ты с кем-то говоришь, ты должна сосредоточиться на разговоре с собеседником, а не думать о чем-то ином. Когда ты сегодня разговаривала с Кантором, о чем или о ком ты думала?