В подвальном помещении допросной воздух сырой, с привкусом извести и плесени.

Лампы под потолком с противным жужжанием окрашивают небольшую комнату в жёлтый цвет – в тон облупившейся краски и коричневатых подтёков на стенах и потолке.

Грязный линолеум с бледным рисунком из ромбов противно липнет к подошвам. Большой металлический стул с широкими кожаными ремнями завершает убранство комнаты, но выглядит здесь неуместным: слишком чистый и новый. Перед глазами всплывает картинка: зелёное кресло в стиле хай-тек на фоне прокопчённой бревенчатой стены. Откуда это?..

Из коридора несётся гулкий топот тяжёлых ботинок солдата и шарканье пленника.

– Смотри, кто у тебя сегодня на приёме, Эхо! – гремит конвоир.

Я не оглядываюсь на вошедших.

– Его поймали при зачистке сектора U, – добавляет ненужные подробности солдат, не дожидаясь ответа. Я мало разговариваю – все уже привыкли.

Мне наплевать, кто этот человек и откуда, не нужно знать ничего, кроме ответа на вопрос из белого конверта. Сегодня он звучит так: “Кто тебя прислал?”

Солдат бросает пленника на стул и грубо затягивает ремни на его груди и запястьях. Он хочет общаться и тянет время: вижу по чуть замедленным движениям рук, когда он проверяет крепления, по наклону головы, взгляду, то и дело стремящемуся к моему лицу. В конце концов солдат – невыносимо скучный и предсказуемый объект.

Оставшись, наконец, наедине с пленником, начинаю двигаться и анализировать, пока – молча, без вопросов. Моя работа не похожа на чтение мыслей. Скорее на танец, в котором движения и звуки, сплетаясь, ткут повествование.

Белые слипшиеся пряди пленника падают на лоб. Во рту кляп из грязной тряпки. Глаза завязаны чёрной материей. На скуле ссадина, губы разбиты. Одежда в бурых пятнах крови и грязи.

Он может выдать себя чем угодно: непроизвольным кивком, тиком, судорогой, рвотным позывом, тенью, промелькнувшей во взгляде, когда я сниму повязку – от меня не ускользнёт ни одна деталь. Я вытаскиваю информацию по кусочкам, из которых складывается картинка реальности. Это лучшее, что я умею. И умею лучше, чем кто-либо.

Его колени разведены, подошвы плотно прижаты к полу. Плечи не напряжены, кисти не сжаты в кулаки, дыхание спокойное – он не боится.

Зайдя за спину пленника, хмурюсь: не могу понять, что он транслирует. Почуяв меня сзади, мужчина садится прямо, делает глубокий вдох и медленно выдыхает, чуть повернув голову вбок. Это интересно: он изучает меня?

Конец ознакомительного фрагмента.