Глава 1

Агата стучала в дверь третий раз. Только бы не зареветь. Зрелище и без того жалкое. Все силы брошены на то, чтобы этот визит осуществить, не сбежать позорно домой. Нервы сдают, рука сама собою находит в кармане пальто клочок бумажного платка, начинает его теребить, скручивать. Почему же так долго, поскорее бы Стёпа дверь открыл. Изводить себя становилось невыносимо, кажется, что все соседи стоят и смотрят в глазки своих дверей, стараясь поймать момент её унижения.

Консьерж ведь сказал, что он дома! Видимо не хочет видеть её…

Неужели Стёпа тоже в глазок тихонько сумел посмотреть? Эти мысли сердце пронзали острыми, ядовитыми иголочками, которые в нём и оставались.

«Пора уходить, а то совсем неловко выходит», – подумала девушка. – «Не судьба значит… Оно и так было понятно».

Только сделала шаг назад – дверь распахнулась.

Агата увидела Степу и сразу замешкалась. С чего же начать, её ведь не звали.

– Агата?! – в голосе парня слышалась растерянность, совершенно ему не свойственная. – Не ожидал тебя… – оборвал себя, внимательно по лицу девушки взглядом прошелся. – Что-то случилось?

Что тут ответить? Случилось, конечно, иначе бы она не стояла под его дверью, не ждала… сама не зная чего. По позвоночнику скатились холодные капли.

«Ну же, скажи хоть что-то», – постаралась себя в руки взять.

– Да, то есть нет, – взгляд Агаты зацепился за комод, стоящий позади парня.

Там и спасение, и погибель. На комоде лежал её зонт, который она забыла, даже не вспомнив о потере до этой самой секунды. Хотя с последнего её визита прошло больше месяца. Но это всё пустое, сейчас совершенно не важно. Там же, совсем близко к зонту, почти соприкасаясь, лежала женская сумочка. И к своей печали она знала, кому та принадлежала.

«А чего ты, глупая, думала? На тебя поведется? Окончательно свою Олю забудет? Ну-ну, размечталась», – мысли сами в мозгу появлялись, окончательно разбивая нежные иллюзии.

– Я зонт забыла, – кивнула на свой «спасательный круг», хотя бы раз в жизни рассеянность должна была помочь.

Немного помолчав, добавила.

– Это мамы подарок, искала его. Долго, – только бы не расплакаться, в горле пересохло.

Степа спохватился, резко обернулся, цепляясь взглядом за искомый объект, машинально его схватил и отдал хозяйке.

Слишком быстро.

– Прости, я забыл совершенно. Не успел до отъезда тебе отдать, сегодня утром только вернулся, – он её не обманывал, реально хотел. План придумал, дескать, из-за этого самого зонта в гости решил заехать, только вот не успел: Оля в гости первой заявилась.

В этот самый момент её голос раздался в глубине квартиры.

– Стёпочка, милый, принеси, пожалуйста, полотенце, – позвала слишком слащаво и наигранно.

Степан про себя заматерился, прикрыв глаза.

У Агаты внутри всё сжалось или потихоньку умирать начало. Слишком больно. Больнее, чем она сейчас могла вынести.

– Спасибо тебе, что не выкинул. Я пойду. Всего доброго, – голос всё же начал дрожать.

Господи помоги не свалиться сейчас.

Как только она отвернулась, слёзы по щекам потекли. Как же больно! Невыносимо! Шаг ускорила.

– Агат, подожди, – окликнул, но девушка, не оборачиваясь, приподняла одну руку, и сделала взмах неопределённый. Он то ли «нет» означал, то ли попрощалась так.

Вторую руку к животу прижала в защитном жесте: теперь-то можно, он со спины не увидит.

«Главное, чтобы камер на этаже не было».

Эта мысль пугала. Быстро руку одернула, хватаясь ею за ремешок сумочки. Слишком сложно, она ожидала разговора совсем не простого, но точно не Олю… услышать в его квартире. Ещё и голая…

Они ведь расстались! Он сам говорил много раз, что в этот раз точно «всё». Точка. Она и поверила, это же надо быть такой глупой.

Так больно и страшно, ужаснейше одиноко. К маме хочется очень.

Глава 2

Елена

В кафе слишком шумно, гул голосов смешивается с надрывно орущей музыкой. Раскаляет несчастные перепонки. Кальянный дым висит в воздухе, не позволяя вздохнуть полной грудью.

«Якобы вот это вот я упускала все эти годы? – про себя усмехаюсь. – Так готова еще упустить. И не раз».

Взгляд фокусируется на подругах, которые не оставляют попыток привлечь мое внимание, зазывают к себе на танцпол. Да, конечно, сейчас. Ждите.

Рукой приподнимаю бокал, салютую, мол, за ваше здоровье. Отпиваю. Девочки мои морщатся и машут на меня рукой, дескать, с тебя нечего взять. И то верно. Каждая из них знает, в бокале всего лишь газировка. Пусть радуются, что вообще приехала. Какие-то сто шестьдесят километров несчастные – уже подвиг. Очень сложно находить время, когда по пятнадцать часов в сутки работа занимает.

– Девушка, можно к вам присоединиться?

Слегка разворачиваю голову, смотреть на навязавшегося собеседника желания нет. Впрочем, как и всегда. В подобном заведении пару искать – опрометчиво, а если включить режим «ханжа», то и вовсе небезопасно.

– Здесь занято. Все стулья, – отвечаю ровным голосом, безразличным.

– Я готов рискнуть, – мужчина присаживается рядом.

Послал Боженька ещё одного обольстителя.

Плечами пожимаю. Мыслями я далеко, неприятное чувство не покидает. Стоило только из дома уехать. Предчувствие.

Да уж, вот и отдохнула. Развеялась.

Мужчина пытается что-то сказать, я показываю на свои уши, затем снова пожимаю плечами, мол, простите, не слышу. Только вот «простите» не искренне, впрочем, как и второе.

Достаю телефон, проверяю. Пропущенных нет, оно и понятно. Маме я не сказала, что сегодня приеду, а то бы звонить начала с двадцати одного ноль-ноль. «Ты скоро?», «Во сколько вернешься?», «Много не пей». Закрываю глаза, чтоб было не видно, как они по инерции закатываются. Став матерью, я на себе ощутила всю силу материнского беспокойства, но превзойти свою мамочку я не смогу.

«Лялюша, у тебя всё в порядке?» – пишу сообщение дочери, так и не сумев справиться с нахлынувшими эмоциями.

Чтобы я отвлеклась, звезды должны сойтись в идеальную линию. А идеального ничего не существует. Так и живем.

Она тут же читает. Начинает печатать ответ. Долго. Наблюдаю за тем, как точечки бегаю, всё сильнее переживать начиная.

«Да», – приходит ответ. Многословно. Что-то, значит, стерла. Как тут не переживать?

«Скучаю по тебе», – долетает ещё.

«Очень тебя не хватает», – добавляет.

Моя же ты девочка. Смотрю на часы, ещё двенадцати нет. Отлично мы обе вечер пятницы проводим. Гены пальцем не стереть.

«Ложись спать, утром увидимся. Проведем выходные вместе», – набираю спешно, не дав себе шанса на раздумья.

«Ты успеешь вернуться?? А как же бабуля???» – ответ приходит спустя пару мгновений.

«Не сказала ей, что в Анапу приехала. Я же вроде как прогуляться с подругами», – хоть в пятнадцать, хоть в сорок, таким как я приходится отчитываться.

Ребенок присылает «ржущие» смайлики.

«Она б тебе не дала развеяться», – естественно. Права моя крошка.

Все осведомлены о том, насколько короток поводок матери в отношении меня. Со старшей сестрой всё куда проще. Дина – умница и красавица. Я же косячу.

«Спи давай. Люблю тебя. Не грусти, моё солнышко. Если не спится, выбери куда мы завтра поедем», – набираю сообщение и чувствую на себе пристальный взгляд. Право, неловко, совсем некрасиво выходит, но знакомиться желания нет.

«Можно в Гелек, в зоопарк?» – сообщение дополняют сердечки. «Если ты не очень устанешь с дороги», – какая заботливая у меня доченька, улыбаюсь.

«Договорились. Люблю до неба, родная», – вариантов отказать нет.

Осознаю: что-то случилось, раз мой восемнадцатилетний ребенок захотел в зоопарк, значит её что-то тревожит. Мои догадки меня не радуют определённо, но и не убивают. Может, накрутила себя?

– Ну ты на неё посмотри! Лена, где твое воспитание? – слышу голос подруги совсем рядом, поднимаю голову, яркий световой луч ослепляет. Ёпти, ну что за дискотека? Как в сельском доме культуры.

Рая тянется к моему телефону. Приходится зыркнуть на неё злобно и убрать его в сумку, лежащую у меня на коленях. Девочки полным составом возвращаются – три взмокшие курочки. Беду с вентиляцией я тоже заметила. Если начать танцевать, то сердечко точно не выдержит. Оглядываюсь, панорамные окна открыты – не помогает.

Моя преподавательница по международной экономике сказала бы: «Надышали. Напукали».

Если честно, не удивлюсь. Чем дальше, тем обстановка сомнительнее становится.

– Давайте знакомиться! – энергично начинает подруга, после приветствия мужчин. Их уже двое оказывается. «Ну здратуте! Очень ты, конечно, внимательная, Елена», – только заметила. – Меня зовут Рая. Это Наташа. – Одна из бывших коллег приподнимает руку, приветствуя. – Это Марина, – представляет нашу блондинку. – А эта прекрасная девушка, – глаза точно закатываются демонстративно, – уверена, сама вам не представилась. Её зовут Лена. – Киваю, так и не глядя кому там меня представляют.

Все мысли дочь занимает. Так упорно уговаривала меня присоединиться к вылазке бывших коллег, а теперь скучает. Что за один вечер произойти могло? Хотя кого я обманываю, какой один вечер… Она давненько сама не своя.

– Рай, прием, – окликает меня энерджайзер, то есть подруга.

Один из мужчин удивляется.

– Я думал, Рая – это Вы, леди.

Рая хохочет.

– Да-да, всё верно. Но она тоже, – ноготком большого пальца на меня указывает.

Ну ты уже скажи, что это моя фамилия. Номер мой дай, что уж там.

– Можете желание загадывать. Я – Раиса, а она Рай самый настоящий, – как тонко шутит.

– Всё в порядке? – ко мне наклоняется Марина, спрашивает у самого уха. – С дороги устала?

– Всё хорошо, не устала. Ещё обратно ехать сейчас.

Рая вырывает себя из диалога и строго на меня смотрит.

– В смысле сейчас? Я думала ты до воскресенья останешься! Лена, так не пойдет. Отдыхать ведь тоже необходимо!

– Я и отдохну, не переживай.

– Мама, что ли? Нет, ну в этот раз я точно тебя отпрошу. Что за дела? Ты мне обещала: как Агате исполнится восемнадцать, ты начнешь развлекаться. И где? Я была на её восемнадцатилетии. Меня не проведешь, – шутя, грозит мне указательным пальцем.

– Мама? Вас у мамы надо отпрашивать, Елена? Я так и думал, что вам лет совсем мало, – ох, уж этот пикап местного разлива.

В ответ лишь усмехаюсь.

Рая, в отличие от меня, пила не газировку. Поэтому начинает рассказывать мужчине о том, как ей тяжело с подругой такой живется. Ничего не скрывает. Рассказывает, как ещё десять лет назад порывалась меня отпросить «погулять», когда я с наступлением темноты оставляла честную компанию и ехала домой, хотя дочка моя в то время у тети гостила. Причин особо не было, только одна – не расстроить маму, которая начинала с девяти часов вечера мне звонить.

Мужчина поддакивает ей, местами стараясь меня защищать, мол, дочка я хорошая от этого и послушная. Лиц я их не вижу, в заведении очень темно, ещё и лучи эти слепящие, а так уже интересно взглянуть на рыцаря.

В какой-то момент, «экземпляр» выдает слишком громко. Коньячок в диалог вступает:

– Я не пойму, как ей могло десять лет назад быть почти тридцать? Даже сейчас поменьше будет, я отвечаю.

Вздыхаю. Ему для убедительности только икнуть остается.