Однажды я отчитывала четырехлетнего Мэтью. Я была очень сердита. Я заметила несчастное выражение на его лице и внезапно поняла, что он думает, я сержусь на него самого, а не на то, что он сделал. Я поняла, что должна разубедить его в этом, поэтому сказала: «Я сержусь, но я все же люблю тебя». Он сказал: «Ой, правда?», и его лицо просияло.[3]