ценного, кроме себя самого, для которого всё. И ни у кого нет ни малейших сомнений, что любовь делает живым.
А потом верные люди вдруг рассказывают, что на небе, на небе-то – только о море. И ты начинаешь зачем-то подсчитывать, какие моря ты видела с каждой своей любовью: с этим – Чёрное, Средиземное, Ионическое, Эгейское, а с этим – только Чёрное и Балтику; на Красное так никто и не отвёз, но одна, одна-то я видела океан.