Он всё спрашивал: «Не больно тебе?» Я, конечно, отвечала, как в книжке (вы, девочки, тоже запишите): «Если бы ты был рубашкой, горящей на мне, я бы и тогда не бросила тебя». С тех пор научилась мгновенно скидывать одежду, даже когда она не горела, а едва начинала мешать. А его, если бы и горел, не бросила. Но правда в том, что больно не было. Шестичасовому свету не бывает больно.