кличке Питер. Он жадно взглянул на ложку и замурлыкал, будто хотел отведать зелья.
Том сказал:
– Лучше не проси, Питер. Не думаю, что тебе так уж хочется.
Питер дал понять, что хочется, и весьма.
– Смотри не пожалей!
Питер выразил полную уверенность, что жалеть тут не о чем.
– Ну тогда давай, я не жадный. Но если что не так, сам будешь виноват. А я умываю руки.
Питера это устраивало. Том открыл коту рот и влил туда полную ложку «болеутолителя». Питер подскочил на шесть футов, испустил истошный вопль и заметался по комнате, с грохотом налетая на мебель, опрокидывая горшки с цветами и расшвыривая диванные подушки. Затем он встал на задние лапы и закружился в бешеной пляске посреди гостиной, свернув голову к плечу и утробным воем выражая неукротимую радость. После этого он вихрем помчался по дому, сея на своем