Цитаты из книги «Те слова, что мы не сказали друг другу»

А ты-то с ним знаком – с одиночеством? – Мы частенько встречались на протяжении долгих лет – если ты это хотела узнать, – но чтобы прогнать его, мне достаточно было вспомнить о тебе.

Не трудись изображать отвращение; я понял, что оно тебе не нравится, но, как я уже говорил, однажды ты вдруг перестанешь ощущать горечь, которая мешает наслаждаться подлинным вкусом вещей.

Например, слишком поздно, чтобы сказать твоей матери все, что я собирался, но не успел сказать; а ведь я так хотел, чтобы она написала мне, пока не лишилась рассудка! Что касается нас с тобой, это «слишком поздно» настанет только в субботу, когда я погасну, как обыкновенная игрушка, в которой сели батарейки.

– Дорогая моя, даже те дети, которые никогда не знали своих биологических родителей, рано или поздно испытывают желание найти свои корни. Это жестоко по отношению к тем, кто их растил и любил, но такова уж человеческая природа. Человеку очень трудно идти по жизни, не зная, кто произвел его на свет. И поэтому, если тебе необходимо пуститься в какое-то странствие, чтобы понять, кем был твой отец, и примириться с его прошлым, отправляйся без промедления!

– Хватит нам играть в прятки в твоей квартире, давай покончим с этим. Даже с учетом комнаты наверху, куда ты решила меня засунуть, тут слишком мало места, а у нас осталось не так много драгоценных минут, которые мы сейчас растрачиваем без толку, как глупые дети. А ведь их не вернешь. – И что же ты предлагаешь? – Небольшое путешествие. Туда, где не будет звонков с работы и набегов твоего Адама, где мы не будем сидеть как истуканы перед телевизором, а будем гулять и свободно беседовать. Вот за этим-то я и вернулся оттуда… из такой дали… на краткий миг, всего на несколько дней, чтобы провести их с тобой вдвоем, только вдвоем, и никого больше! – Ты просишь меня подарить тебе то, чего сам никогда не хотел дать мне, правильно я понимаю? – Перестань воевать со мной, Джулия. Через шесть дней у тебя будет целая вечность, чтобы возобновить эту войну, а мое оружие перестанет существовать – ну, разве что в твоей памяти. Шесть дней… вот и все, что нам осталось, все, что я у тебя прошу. – И куда же мы отправимся на такой короткий срок?

– Поверь, Стенли, господь бог тут совершенно ни при чем: эту дату выбрал мой отец – и только он один! – Ну-у-у, я не думаю, что он решил умереть вчера вечером в Париже с единственной целью – помешать твоей свадьбе, хотя признаю, что он проявил вполне изысканный вкус, выбрав такое место для своей кончины! – Ты его не знаешь, он способен на все, лишь бы заставить меня поплакать!

– И какой же предлог он выставил на сей раз в свое оправдание? Джулия глубоко вздохнула и пристально взглянула на Стенли: – Он умер! С минуту друзья молча смотрели друг на друга. – Н-да, предлог, должен сказать, безупречный, не подкопаешься! – наконец пробормотал Стенли. – Слушай, ты что, совсем сдурел? – Извини, так просто вырвалось… сам не знаю, что на меня нашло. Я тебе очень сочувствую, дорогая. – А я ничего не ощущаю, Стенли, ровно ничего – ни малейшей боли в сердце, даже поплакать не хочется.

то в отъезде, то на совещании, и ему некогда лично побеседовать со своей дочерью.

Ты думаешь, он придет? – Кто? – спросила Джулия. – Твой отец, дурочка! – Кончай говорить о моем отце. Я же тебе сказала, что уже много месяцев ничего о нем не слышала. – Ну, это еще ничего не значит… – Он не придет! – А ты ему давала знать о себе? – Слушай, я давным-давно отказалась посвящать в свою жизнь личного секретаря отца, потому что папа

– И твой отец, при его – то богатстве, вполне мог бы… – Последний раз я мельком видела отца, когда стояла у светофора, а он проехал мимо меня по Пятой авеню… и было это полгода тому назад. Так что давай закроем эту тему! И Джулия, пожав плечами, спустилась с возвышения. Стенли взял ее за руку и обнял.