Но как будто какая-то часть сгорела. И, несмотря на мою моногамистость, я стала говорить: «Окей, делай, что хочешь, а я буду делать что хочу».
Между мной и идеей крепких, длительных отношений случился разлом. И как только я подходила к краю – взглянуть, что там, как там, в отношениях, – я сразу убегала подальше от ужаса, от холода и ожога.
Поэтому ездить на велосипеде в январе под солнышком, заниматься сексом и болтать в кафешках мне с моим новым другом нравилось. А вот спать, проводить вечер, вместе готовить ужин и завтракать – нет. Я сразу чувствовала тревогу и могла крепко заснуть только под утро, когда кровать оставалась полностью моей.